Изучаем богослужение. Утреня – в ожидании воскресшего Спасителя
«Исполним утреннюю молитву нашу», – слышим мы призыв диакона, чаще всего вечером, уже после захода солнца. Это слова из чина утрени, о которой мы сегодня и поговорим.
В большинстве приходов утреня сегодня совершается не в изначально установленное время. По уставу возглас славословия: «Слава Тебе, показавшему нам свет», – должен произноситься примерно с восходом (или хотя бы после восхода) солнца, а не наоборот. Мы же, согласно исторически сложившейся в нашей Церкви традиции, утреню служим вечером. В первые же века все было немного иначе.
При составлении утрени, равно как и при составлении других частей богослужения, первые христиане ориентировались на Ветхий Завет: «Давид оставил там, пред ковчегом завета Господня, Асафа и братьев его, чтоб они служили пред ковчегом постоянно, каждый день… для возношения всесожжения Господу на жертвеннике всесожжений постоянно, утром и вечером» (1 Пар. 16, 37… 40). Сам же царь Давид в одном из псалмов взывает: «Господи! рано услышь голос мой, – рано предстану пред Тобою и буду ожидать» (Пс. 5, 4). Также и у пророка Исайи читаем: «Душою моею я стремился к Тебе ночью, и духом моим я буду искать Тебя во внутренности моей с раннего утра» (Ис. 26, 9).
Святитель Феофан Затворник говорил, что молитва – это первейшее дело христианина. Но только в христианстве само утро, как определенное время суток, приобретает особое значение.
Как мы помним, два важнейших события в истории спасения человечества совершились ночью. Речь идет о Рождестве и о Воскресении Христовом. Именно поэтому предрассветный период христианами воспринимался как время ожидания появления Воплотившегося, Вочеловечившегося и Воскресшего Спасителя. Важность и необходимость утреннего молитвенного собрания подчеркивается еще и тем, что Сам Христос называл Себя светом: «Говорил Иисус к народу и сказал им: Я – свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни» (Ин. 8, 12).
В то время, когда язычники преклоняли колена перед своим идолом – небесным светилом, христиане благоговейно и в молитве вспоминали важнейшие события Искупительного подвига нашего Спасителя.
Если изложенное понимание символизма утреннего богослужения сохраняется и сегодня, то в первые века христианства оно имело еще и апологетическое значение. Дело в том, что в то время в Римской империи большое распространение получил культ Митры, с поклонением солнцу как божеству. При этом христианская проповедь, также и через богослужение, делала акцент на противопоставлении ему Христа, как единственного истинного Бога, подателя и источника не только чувственного, но и духовного света.
В то время, когда язычники преклоняли колена перед своим идолом – небесным светилом, христиане благоговейно и в молитве вспоминали важнейшие события Искупительного подвига нашего Спасителя. Данная традиция настолько плотно и быстро вошла в молитвенную практику христиан, что уже на рубеже I и II столетий об этом были хорошо осведомлены и высокопоставленные римские чиновники.
В знаменитой переписке проконсула Плиния Младшего с императором Траяном первый доносит цезарю о том, что в предрассветный час христиане собирались для пения гимнов Христу, почитая Его за Божество. Из этого свидетельства становится понятно, что даже язычник хорошо уяснил суть утреннего молитвенного собрания. Однако каким именно было утреннее богослужение ранних христиан, нам доподлинно неизвестно. Некоторые исследователи полагают, что уже тогда использовалось привычное для нас сегодня Великое славословие (хотя и в упрощенном виде). Косвенно об этом говорит тот факт, что священномученик папа Телесфор (125-136 гг.) ввел данное славословие в римскую литургию.
Одним из самых ранних литургико-канонических письменных памятников считается документ под названием «Завещание Господа нашего Иисуса Христа». Его происхождение датируется серединой II века.
Одним из самых ранних литургико-канонических письменных памятников считается документ под названием «Завещание Господа нашего Иисуса Христа». Его происхождение датируется серединой II века. Здесь мы уже находим свидетельство о существовании трех видов утрени.
1. Это так называемая епископская утреня, которую совершал архиерей в праздничные и воскресные дни. Она состояла из двух основных частей: славословия предрассветного и славословия конечного.
2. Второй вид утрени совершали пресвитеры «в церкви сами по себе в предписанное время», т.е. был некий аналог нашей вседневной утрени. На ней присутствовали христиане, которым это позволяли обстоятельства жизни. Здесь видим три части, однако каково было их содержание (псалмы, библейские песни, молитвы), доподлинно неизвестно.
3. Третьим видом утрени являлась утреня вдовиц, «пользующихся предстательством в собраниях».
Стоит сказать, что вдовицы – это древняя женская иерархическая должность, которая считалась ниже диаконской, однако выше иподиакона и чтеца. Именно вдовицы, как видно из цитаты самого «Завещания», имели право предстательства в некоторых молитвенных собраниях. Скорее всего, это касалось женских собраний или собраний собственно самих вдовиц. К слову, они иногда носили еще и название пресвитериц, однако выяснить, каковы были их функции и обязанности – проблема, решение которой пока не предвидится ввиду недостаточности исторических свидетельств.
Утреня вдовиц носила вид келейного правила и, вероятно, состояла из пения псалмов и великого славословия. Самый главный вывод, который мы можем сделать из свидетельств «Завещания» – это то, что утреня уже в середине II века представляла собой общецерковную службу.
Независимо от того, вседневная это утреня или воскресная, начиналась она всегда еще до пения петухов.
О совершении утрени мы узнаем также из «Апостольских постановлений» – памятника IV века. Основным отличием изложенного здесь чинопоследования утрени от утрени «Завещания» является наличие особых диаконских молений и епископских молитв об оглашенных. Также здесь мы встречаем прошения, послужившие основой для будущей, и уже хорошо нам знакомой просительной ектеньи. С IV века еще сохранились ценные свидетельства паломницы Сильвии Аквитанки о совершении утрени в иерусалимской общине. Здесь присутствует пение антифонов и псалмов, после которых читаются молитвы. Интересно, что независимо от того, вседневная это утреня или воскресная, начиналась она всегда еще до пения петухов.
Дальнейшее развитие утрени мы находим уже в VII столетии – это свидетельства Нила Синайского и Иоанна Мосха. В ней присутствуют общие черты чинопоследований упомянутых выше памятников, однако прямой связи между ними все же не установить. Главное отличие утрени преподобных Иоанна и Нила заключается в том, что она практически вся не пелась, а читалась. Сближение же с современной нам утреней можно найти в описаниях свт. Симеона Солунского и в уставе Великой Константинопольской церкви.
Сегодня мы имеем три вида утрени: вседневную, славословную и полиелейную. Общие их отличия, думаю, многими и так известны.
Если еще раз просмотреть все здесь написанное, то несложно будет увидеть, что изначальному смысловому наполнению утреннего богослужения было уделено больше внимания, чем истории развития самого чина, по которому мы прошлись очень кратко. Все это сделано для того, чтоб изначально правильно расставить акценты в понимании богослужения, где ожидание встречи воплотившегося и воскресшего Сына Божия намного важнее уставных нюансов, менявшихся на протяжении истории христианства.
