Новомученики XX века: митрополит Анатолий Одесский
Священномученик Анатолий начинал свою деятельность как ученый и педагог, а закончил как мученик и исповедник. Какие уроки мы можем вынести из его жития?
Ранние годы
Будущий священномученик Анатолий, митрополит Одесский и Херсонский, родился 20 (по другим данным 19-го) августа 1880 г. в городе Кременце (по другим данным, в Ковеле) Волынской губернии. Имя в миру – Андрей Григорьевич Грисюк. Его отец был мелким чиновником, бухгалтером Кременецкого уездного казначейства.
Семья, в которой кроме Андрея было еще двое детей, дочери Раиса и София, жила бедно. Детям с малых лет приходилось помогать по дому, выполнять посильную работу.
Забегая вперед, скажем, что бедность сопутствовала ему почти всю жизнь, даже став архиереем, он очень мало тратил на себя, да и архиерейство в 1930-х годах было делом совсем не денежным.
Образование и начало церковной деятельности
Его карьера до Революции 1917 г. – это типичный путь русского архиерея XIX – начала XX века. Благочестивый юноша, проявляющий способности в духовном училище, поступает в семинарию, дальше в академию. Затем монашество, рукоположение и занятие должностей в сфере духовного образования. После этого – епископская хиротония.
Примерно так же все складывалось и у будущего митрополита Анатолия. Сначала он учился в Кременецком духовном училище. Затем, с 1894 по 1900 г., в Волынской Духовной семинарии. После чего в том же году он поступил в Киевскую Духовную академию. На третьем году обучения в Академии в августе 1903 г. Андрей Грисюк был пострижен в Киево-Печерской лавре в монашество с именем Анатолий и рукоположен в сан иеродиакона. А в мае 1904 г. – во иеромонаха. В 1904 г. он окончил Киевскую академию и остался в ней преподавать, сначала профессорским стипендиатом, а через год исполняющим должность доцента кафедры общей церковной истории.
Не совсем обычным в этой истории было то, что Андрей Григорьевич очень серьезно занимался церковной исторической наукой.
Кроме общей церковной истории и патрологии сферой его научных интересов было раннее восточное, а точнее сирийское монашество. Митрополит (в то время архиепископ) Антоний (Храповицкий) отзывался о его научных и педагогических способностях так: «Иеромонах Анатолий по церковной истории – талантливый, и хотя еще очень молодой, но широко осведомленный преподаватель. Он становится хозяином не только в истории событий церковной жизни, но и вообще в богословии, то есть в Священном Писании и патрологии. Обладая прекрасно выработанным, точным и метким языком, он успевает в продолжение одной лекции изложить множество событий, дать несколько сильных характеристик, пояснить сущность самого отвлеченного предмета, например, богословских споров IV века».
Во время учебы он овладел основными европейскими языками, а также некоторыми восточными и мог непосредственно работать с оригиналами древних рукописей. В 1905-1906 гг. иеромонах Анатолий находился в командировке при Русском Археологическом Институте в Константинополе и занимался научными исследованиями. Плодом этих трудов стала научная работа: «Исторический очерк сирийского монашества до половины VI века», за которую он в 1911 г. получил степень магистра богословия. Причем это был не просто проходной труд для получения степени, а полноценный вклад в науку.
В одной из рецензий об этом говорится: «Основательное знакомство с первоисточниками и обширной литературой по данному вопросу, глубокое проникновение в дух сирийского отшельничества, ясность мысли и колоритность языка отличают труд автора и делают его ценным вкладом в литературу этого предмета».
В августе 1911 г. отец Анатолий был возведен в сан архимандрита, а через несколько месяцев ему была присуждена престижная в то время академическая премия митрополита Макария (Булгакова), которая присуждалась за выдающиеся научные труды.
В октябре 1911 г. совет Киевской Духовной академии рассматривал вопрос о присвоении отцу Анатолию, доценту и архимандриту, звания экстраординарного профессора Академии. В ходе этого обсуждения профессором Ф. Титовым было сделано одно любопытное заявление. Выступая за присвоение архимандриту Анатолию искомого звания, он указал на его широкую научную деятельность, на выдающиеся педагогические способности и добавил: «Наконец, всем членам совета, без сомнения, известно то крайне стесненное материальное положение, в каком он находится…»
Но почему преподаватель Духовной академии, доцент и архимандрит мог находиться в таком положении? Это, конечно, только предположения, поскольку всех обстоятельств мы не знаем, но, вероятнее всего, отец Анатолий не брал подношений, не помогал абитуриентам в поступлении и дальнейшей учебе, не водил знакомств с богатыми горожанами, которые, соответственно, не звали его на требы, а все свое время и энергию отдавал студентам и научной работе.
В 1912 г. о. Анатолий получил звание экстраординарного профессора, а также получил премию имени профессора В.Ф. Певницкого за проповеди, произнесенные на пассиях в течение Великого поста. В июне 1912 г. он был переведен на должность инспектора и экстраординарного профессора Московской Духовной академии, а еще через год назначен ректором Казанской Духовной академии. На этом месте ему по должности полагался епископский сан и в 1913 г. в день памяти апостолов Петра и Павла его рукоположили во епископа Чистопольского, викария Казанской епархии. А в 1914 г. началась Первая мировая война.
Первая мировая война
Здесь имеет смысл остановиться и немного сказать об этой войне, ведь она отразилась на судьбах всех людей, живших тогда. Мы сейчас также переживаем войну, пусть и не такую масштабную и нам отчасти понятна ситуация столетней давности. Кто в Первой мировой был агрессором, а кто – жертвой? Это пусть каждый определит сам, но вот несколько сухих фактов: Россия фактически была первой страной, принявшей решение о масштабной мобилизации. Она отказалась ее отменить для разрядки ситуации по просьбе Германии.
Россия в начале войны атаковала Восточную Пруссию, т. е. вторглась на территорию чужой страны, а русские экспедиционные корпуса воевали далеко за пределами России. Но как бы там ни было, появились тысячи раненых, обездоленных, лишенных крова людей.
Что в этой ситуации должен делать христианин? Как он должен поступать, к чему призывать, кого поддерживать?
Права твоя страна или нет, но христианин должен при любых обстоятельствах исполнять заповедь Иисуса Христа о любви к Богу и ближнему, должен творить дела милосердия конкретным людям, оказавшимся рядом, не выясняя, за правое дело они сражались или нет. Именно так и поступил епископ Анатолий.
В Казанской епархии он был инициатором и организатором многих благотворительных учреждений. Так, он возглавлял Казанский комитет помощи нуждающимся, обращался к духовенству и мирянам с призывом помогать семьям ушедших на фронт воинов, которые оставались без кормильца. Он устроил при Казанской духовной академии лазарет для раненых и способствовал открытию подобных лазаретов при монастырях. В короткое время почти во всех приходах епархии появились попечительские советы для помощи нуждающимся.
К осени 1915 г. Россия стала терпеть поражения и фронт стал сдвигаться на территорию России. Примерно 3 млн. человек к этому времени были вынуждены покинуть свои дома. Казань, как и многие другие города, наводнили толпы беженцев. В этих условиях владыка Анатолий приложил максимум усилий для оказания им помощи. Епархиальный съезд Казанской епархии постановил, чтобы все духовенство епархии ежемесячно делало взнос на оказание помощи беженцам.
Жизнь в условиях гонений
Но, вскоре навалилась новая и еще более страшная беда. Произошла Октябрьская революция 1917 г., положившая начало небывалым доселе гонениям на Церковь. В 1918 г. большевики издали указ о прекращении деятельности всех духовных учебных заведений. Однако в указе была лазейка, позволявшая «обучаться религии» частным образом. Некоторые семинарии и академии этим воспользовались.
Епископ Анатолий также обратился в Казанский отдел народного образования с просьбой позволить проводить занятия со студентами частным образом. Просьба была удовлетворена, епископу Анатолию выдали официальный штамп. Здание Академии большевики отобрали, и поэтому все занятия проводились на дому у преподавателей. Заседания Совета Академии проводились на квартире епископа Анатолия. Какое-то время удавалось содержать Академию на средства, остававшиеся от лучших времен, но вскоре пришлось прибегнуть к помощи приходов, делавших отчисление на содержание Академии.
Несмотря на то, что Академия существовала легально, она была неугодна советским властям.
В 1921 г. карательные органы перехватили переписку епископа Анатолия с патриархом Тихоном, в которой речь шла и о деятельности Казанской академии. Было отдано распоряжение прекратить эту деятельность. 26 марта 1921 г. епископа Анатолия арестовали. Его и преподавателей академии подвергли допросам. Поскольку Академия хоть и существовала частным образом, но действовала легально с уведомлением советских властей, владыку Анатолия подвергли сравнительно легкому наказанию, одному году принудительных работ.
После освобождения в феврале 1922 г. преосвященный Анатолий был назначен на Самарскую кафедру. Но и тут большевики не оставили его в покое. Через год служения в Самаре к нему не просто пришли с обыском, но и подбросили сверток с антисоветскими воззваниями якобы от его имени. На воззваниях была подпись и печать владыки. Но епископу Анатолию все же удалось доказать, что это грубая фальшивка, к которой он не имеет никакого отношения, и в тот раз его отпустили, продержав почти полгода в тюрьме.
Сразу же после освобождения патриарх Тихон возвел владыку Анатолия в сан архиепископа, а буквально через несколько недель, в сентябре 1923 г., Самарское ОГПУ вновь его арестовало, обвинив на этот раз в распространении антисоветских слухов. Наказанием была высылка в Туркмению в город Красноводск сроком на три года. В одном из его писем из ссылки есть такие слова: «А что до нас, то мы теперь не столько изучаем древнюю церковную историю, сколько являемся жертвами трагизма новейшей русской церковной истории... Мы делаем историю, а не пишем ее…»
Декларация митрополита Сергия
Вернувшись из ссылки в 1927 г., архиепископ Анатолий вернулся на Самарскую кафедру и был назначен постоянным членом Священного Синода при заместителе Местоблюстителя митрополите Сергии (Страгородском). Здесь также следует сделать небольшое отступление и сказать, чем 1927 г. был знаменательным в нашей церковной истории. В этом году появилась знаменитая Декларация митрополита Сергия (Страгородского) о полной лояльности Церкви безбожной советской власти.
Эта Декларация вызвала смущение в Церкви и большие церковные разделения, полностью не изжитые до сих пор. Многие епископы, духовенство и миряне не приняли Декларацию, многие указывали на то, что митрополит Сергий значительно превысил свои полномочия заместителя патриаршего Местоблюстителя.
Сам патриарший Местоблюститель митрополит Петр (Полянский), находившийся в то время в ссылке, узнав обо всех этих церковных событиях писал митрополиту Сергию в декабре 1929 г. «Мне тяжело перечислять все подробности отрицательного отношения к Вашему управлению, о чем раздаются протесты и вопли со стороны верующих, от иерархов до мирян. Картина церковного разорения изображается потрясающая. Долг и совесть не позволяют мне оставаться безучастным к такому прискорбному явлению. Побуждаюсь обратиться к Вашему Высокопреосвященству с убедительнейшей просьбой исправить допущенную ошибку, поставившую Церковь в унизительное положение, вызвавшую в ней раздоры и разделения, и омрачившую репутацию ее предстоятелей; равным образом прошу устранить и прочие мероприятия, превысившие Ваши полномочия».
Но митрополит Сергий не исполнил просьбы иерарха, заместителем которого являлся. Возникло явление, названное впоследствии «сергианством»: подчинение (в том числе и в церковных вопросах) безбожным властям, стремящимся уничтожить Церковь. Защитники позиции митрополита (впоследствии патриарха) Сергия утверждали, что таким, пусть и унизительным, образом он пытался спасти Церковь от полного уничтожения.
Однако последующая история показала, что эта надежда не оправдалась, большевики продолжили уничтожать Церковь и почти достигли своей цели. Причем, если в начале по умолчанию предполагалось, что после Декларации 1927 г. репрессиям будут подвергаться только не согласные с ней, то затем стало ясно, что от расправы не спасает ни поддержка Декларации, ни лояльность к советской власти, ни близость к митрополиту Сергию.
Служение на Одесской кафедре
Все это непосредственно коснулось и священномученика Анатолия. Он был архиереем, не просто принявшим и одобрившим Декларацию 1927 г., а непосредственно ее подписавшим вместе с митрополитом Сергием. И даже после того, как среди духовенства и верующих поднялась волна непонимания и критики митрополита Сергия, владыка Анатолий оставался одним из его близких помощников. В 1928 г. он был назначен на Одесскую кафедру. Здесь его застала новая волна репрессий против Церкви, которую большевики начали в 1929 г.
По всей стране, в том числе и в Одесской епархии, закрывались храмы, а священники арестовывались и заключались в тюрьмы. К 1931 г. в Одессе на свободе оставались очень немногие священнослужители, остальные были расстреляны или брошены в тюрьму. Преображенский кафедральный собор, военный Свято-Сергиевский собор, храм святителя Николая в порту и многие другие храмы Одессы были взорваны. Большинство остальных превращены в склады или отданы под иные нужды.
Есть свидетельство, что в этой обстановке в 1934 или 1935 гг. владыка Анатолий, ставший к тому времени митрополитом, выражал мнение об ошибочности церковной политики митрополита Сергия, однако подтвердить или опровергнуть это свидетельство не представляется возможным. Самого же владыку в это время часто забирали на допросы, в том числе и ночью, угрожая ему и оказывая сильное психологическое давление. Он все это терпеливо переносил и даже ходатайствовал об освобождении арестованных священнослужителей, что в то время было очень опасно.
По свидетельству очевидцев, митрополит Анатолий вел очень скромный и даже убогий образ жизни, на богослужения и по делам ходил пешком. Был очень добрым и мягкосердечным, всегда спокойным. Но основной его чертой была молитвенная сосредоточенность, в которой он пребывал практически постоянно.
Последний арест и мученическая кончина
К 1936 г. власти закрыли почти все храмы Одессы. Владыка служил в Свято-Димитриевской церкви, которая была единственным еще действовавшим храмом. В ночь с 27 на 28 июля 1936 г. его арестовали и сразу же перевезли в Киев. Там его полгода продержали в тюрьме в очень тяжелых условиях, после чего отправили в Москву. Интересно, что одним из обвинений, которые ему предъявляли, было то, что он якобы имел контакты с представителями Католической церкви и вел с ними переговоры о переходе в католичество, а также об антисоветской агитации. Это обвинение владыка Анатолий категорически отверг, заявив, что твердо держится православной веры, никуда переходить не собирается и ни с какими католическими деятелями в контакт не вступал.
Приговор, который ему вынесла тройка НКВД в январе 1937 г., был на первый взгляд мягким, «всего» пять лет лагерей. А ведь в те времена тройки выносили смертные приговоры не скупясь. Однако в случае митрополита Анатолия пять лет лагерей были равносильны смерти, причем мучительной. Причиной этого было состояние здоровья, которое значительно ухудшилось в заключении. У него была запущенная язва желудка, которая сильно обострилась в тюрьме, также он практически уже не владел ногами. Несмотря на это, его отправили этапом на север в Республику Коми.
Часть пути арестанты должны были пройти пешком. Больной и обессиленный митрополит Анатолий шел еле-еле, часто падал, и тогда конвойные его подгоняли прикладами. А если он терял сознание, позволяли немного проехать в кузове грузовика, чтобы затем вновь гнать его пешком. В Кылтовской сельхозколонии его определили на общие работы, однако вскоре он заболел крупозным воспалением легких, а также почти потерял зрение. Из характеристики лагерного начальства: «Работу выполняет на 62%. По старости работает слабо, но старается».
В начале 1938 г. его поместили в лагерную больницу, где он и скончался 23 января. Перед самой смертью из его рук вырвали Евангелие, но крест вырвать не смогли. Владыка умер, сжимая его в руках.
Послесловие
Его жизненный путь учит нас ко всем обстоятельствам жизни относиться со смирением и полным преданием себя в волю Божию. Никогда, ни при каких обстоятельствах не отходить от Церкви и не идти на сделки со своей совестью. А еще раскрывать данные Богом таланты, будь то в науке, образовании или организации помощи жертвам войны.
Символично и очень правильно, что в сонме святых новомучеников и исповедников мы прославляем как тех, кто являлся сторонником митрополита Сергия (Страгородского), так и критиков его церковной политики. Это показывает, что Церковь Христова едина, несмотря на существующие разногласия, и что объединяет ее верность Христу, Его заповедям и вероучению Церкви.
Святый священномучениче Анатолие, моли Бога о нас.
