Игуменья, угощавшая пьяниц алкоголем и рывшая пещеры по ночам
В продолжение рубрики о современных нам подвижниках предлагаем читателю материал об игумении Арсении (Себряковой), день памяти которой отмечается 3 августа.
Жизнь игуменьи Арсении (Себряковой) на первый взгляд не представляет из себя ничего особенного: детство, взросление в благополучных домашних условиях, уход в монастырь, послушание, постриг, игуменство, успение. Никто бы из нас так и не знал, кто такая игуменья Арсения, если бы не ее дневники и письма. Именно в них описана настоящая, не видимая постороннему глазу, биография матушки Арсении. В них мы находим зримое проявление того, как растет душа, и как происходит ее новое рождение в жизнь вечную.
* * *
Родилась матушка Арсения (Анна Себрякова) в богатой многодетной семье отставного армейского полковника. В шесть лет она лишилась матери, и отец взял на себя все заботы по ее воспитанию. Когда-то он признается своей дочери, что хотел уйти в монастырь, чтобы провести там остаток своих дней, но забота о детях не дала ему такой возможности. Через много лет желание отца, неожиданно для него самого, будет осуществлено его дочерью. Но это случится потом. А пока Анна была еще ребенком и отец готовил ее к светской жизни.
Анна получила прекрасное образование. Она замечательно пела, отлично рисовала, знала несколько иностранных языков. Но при всем этом она часто уходила в себя, любила уединение и практически не выпускала из рук Новый Завет, оборачивая его в обложки каких-то светских книг, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
Когда дочь повзрослела, отец заговорил с ней о замужестве. Многие видные женихи желали видеть Анну своей супругой, нужно было только выбрать. Но, к своему глубокому удивлению, отец услышал от дочери то, чего вовсе не ожидал. «Я люблю только Господа. Не Вы ли сами учили нас любить Его?»
Анна просила у отца благословения оставить мир и посвятить всю свою жизнь Богу. Михаил Васильевич, растроганный до глубины души словами дочери, произнёс: «Да благословит тебя Господь, дитя моё!» Однако отпускать свою любимицу в монастырь не торопился. Он создал все условия, чтобы его дочь могла молиться в уединении. Он пригласил к ней мастера-иконописца для обучения иконописи, выделил отдельную прислугу и лошадей с экипажем, чтобы Анна имела возможность ежедневно посещать богослужения.
Отец создал все условия, чтобы его дочь могла молиться в уединении, пригласил к ней мастера-иконописца для обучения иконописи, выделил ей отдельную прислугу и лошадей с экипажем, чтобы Анна имела возможность ежедневно посещать богослужения.
Так провела она несколько месяцев, а в конце 1850 года послупила послушницей в Усть-Медведицкий Преображенский монастырь. Здесь Анна, привыкшая к беззаботной домашней жизни в достатке и с прислугой, носила воду, рубила дрова, топила печи, чистила кухонную посуду, подавала еду сестрам, пекла просфоры, мыла полы, а по ночам ее послушанием было будить монахинь на ночную молитву. Анна вела стогую монашескую жизнь, не гнушаясь никакой работы. Спала всегда в подряснике, ночами вставала на молитву, никогда не позволяла своему уму быть праздным. Ее любимым чтением по-прежнему оставалось Слово Божие.
Уже будучи старицей, матушка говорила: «Некоторые любят читать акафисты, каноны, я же больше всего люблю Евангелие. При чтении Евангелия какое-то особенное познание открывается душе. Евангелие – ведь это Сам Христос. Слово Божие – безбрежное, необъятное море. Многие бросают в него свой невод, и тот, который пройдет почти по поверхности, извлекается с одной пеной. Тот, который проходит на большей глубине, извлекает рыб. А который опускается на дно моря, собирает драгоценные раковины и жемчужины».
В первые годы своей жизни в обители Аня часто ездила в паломничества по святым местам, видела немало замечательных обителей, поражавших своим великолепием. Но, присматриваясь к духовной жизни монахов, понимала, что внешняя красота не есть гарантия качества внутренней жизни тех, кто живет в этом монастыре. Не место нужно искать монаху, а внутреннее состояние, которое не зависимо от места делает его душу ближе к Богу.
В 1854 году послушница Анна была пострижена в рясофор с именем Арсения. Через пять лет она приняла постриг в мантию, оставив прежнее имя.
В 1854 году послушница Анна была пострижена в рясофор с именем Арсения. Через пять лет она приняла постриг в мантию, оставив прежнее имя. Духовной наставницей матушки Арсении стала мудрая прозорливая старица Ардалиона. Поначалу молодой монахине старица показалась слишком грубой и прямолинейной, но со временем она убедилась в том, что та имеет глубокий духовный опыт и может помочь ей в нелегкой работе над собой.
Мудрая старица прививала своей духовной дочери глубокое смирение и послушание. «Путь борьбы против страстей, – говорила схимонахиня, – путь самый трудный. Он указан Иисусом Христом и Им же назван тесным и прискорбным. Другой путь более лёгкий, которым идут многие – это жизнь по страстям. Ты видишь, многие сёстры даже не знают, не понимают о существовании другого пути, кроме того, которым они идут. Сходила в церковь, прочитала известное правило, отложила определённое число поклонов – и убеждена, что исполнила всё. Они не берутся за труд над своим внутренним человеком, не ищут, не стараются истреблять страсти в корне их…»
Схимонахиня Ардалиона отучала свою ученицу от любых, даже самых ничтожных привязанностей. Так она однажды изрезала ножницами на куски небольшой вышитый коврик, которым ее послушница очень дорожила. Как-то матушка Арсения дала одной нищенке полтинник (это были немалые деньги). За это на нее обрушился гнев наставницы, так как по ее мнению такой щедрой милостыней ее ученица выделяла себя и возвышалась над другими. Схимонахиня Ардалиона заставила матушку Арсению разыскать эту нищенку и забрать у нее полтинник.
В 1862 году пожилая игуменья монастыря, где подвизалась матушка Арсения, подала прошение об увольнении ее с должности настоятельницы. Но ее прошение правящий архиерей не удовлетворил, а благословил монахине Арсении быть ее помощницей и казначеем. Так матушка стала исполнять административные обязанности, которые ей были, кончено же, в тягость. Ее душа искала прежде всего уединения, безмолвия и простора для чистой молитвы. Но ради послушания она взяла на себя этот труд.
В январе 1864 года, убеждённая словами своей наставницы, матушка Арсения приняла на себя крест настоятельского служения. Вскоре после этого схимонахиня Ардалиона скончалась.
Вскоре игуменья обители умерла, и сестры стали просить матушку Арсению занять должность настоятельницы. Но та была категорически против, так как пришла в монастырь с иной целью. Несмотря на это, наставница матушки Арсении благословила ее согласиться и принять на себя этот крест: «И для тебя самой, для твоего спасения такая деятельность необходима. С самого поступления в монастырь ты жила уединенной жизнью, если и проходила ты послушания, то в них ты не вкладывала своего сердца. Твое бесстрастие есть только равнодушие ко всему. Когда настоятельская должность введет тебя в тесное общение с другими жизнями, и они раскроют перед тобою их скорби и немощи, ты их начнешь воспринимать как свои собственные. И тогда ты поймешь, что такое любовь к человеку и боль души за него. Эта любовь будет наполнять твою собственную жизнь, а твоя молитва будет молитвой за весь страждущий род человеческий. Убеждая тебя принять игуменство, я призываю тебя не на честь, а на великий подвиг борьбы, труда над собственною душою и над душами сестер».
В январе 1864 года, убеждённая словами старицы, матушка Арсения приняла на себя крест настоятельского служения. Вскоре после этого схимонахиня Ардалиона скончалась.
Став игуменьей, матушка Арсения усугубила свои подвиги. Отдавая всю себя обители, она не забывала и о своем внутреннем человеке, очищая свое сердце и ум для того, чтобы они сделались вместилищем Божественной благодати. Несмотря на свои молодые годы, игуменья сумела так расположить к себе сестер, что они не только уважали ее, но и благоговели перед нею, хотя по смирению своему она никогда не искала этого.
Матушка Арсения стала своими руками копать пещеры, наподобие пещер Киево-Печерской лавры, спускаясь ночами под землю и с Иисусовой молитвой проводя за этим занятием многие часы.
При ее настоятельстве в монастыре было открыто женское бесплатное училище, построен новый Казанский и Преображенский храм, корпуса для монахинь и паломников, обустроено подворье монастыря. Кроме того, матушка Арсения стала своими руками копать пещеры, наподобие пещер Киево-Печерской лавры, спускаясь ночами под землю и с Иисусовой молитвой проводя за этим занятием многие часы. Многим такое поведение игуменьи монастыря могло показаться полным безумием.
Заботясь о своих подопечных, настоятельница обители проводила много времени в духовных беседах с монахинями, объясняя им, как нужно применять на практике то, чему учат Святые Отцы в книгах. Ее забота о сестрах вызывала у них глубокое уважение.
Однако жизнь любого монастыря не обходится без искушений. И во время игуменства матушки Арсении бывали в обители случаи, послужившие соблазном для некоторых монахинь, не вмещавших в себя духовную мудрость поступков настоятельницы. Так, в монастыре у них жила пожилая монахиня страдающая алкоголизмом. Она ничего не могла сделать со своим недугом, как ни старалась. Периоды воздержания неизменно заканчивались запоем. Однажды в таком нетрезвом виде монахиня отправилась в соседнюю станицу, откуда была доставлена в монастырь почти без памяти. Об этом доложили игуменье. Дня через два, когда та отрезвилась, матушка зовет ее к себе. Со страхом, не дерзая поднять глаза, почти с отчаянием в душе, виновница переступает порог настоятельского дома в ожидании наказания. Но услышала она совсем иное: «Я только об одном прошу. Не срами монашества, не выходи из стен обители в таком виде. Если же у тебя появится снова искушение выпить, и ты не в состоянии будешь его побороть, приходи ко мне, я буду давать тебе вина столько, сколько ты захочешь».
Одной из насельниц обители приснился сон, как пьющая монахиня со слезами на глазах бросается в ноги к матушке Арсении, а та покрывает ее своей мантией. Бог принял любовь настоятельницы ко своей заблудшей овце и вменил ей это в награду.
Матушка понимала, что от пьянства ее уже не вылечить, но и позорить обитель ей также не хотелось. Не все одобрили то, что игуменья обещала давать этой монахине алкоголь, да еще и в своей келье. Но сама матушка Арсения видела угнетенное состояние этой несчастной и ждала от нее лишь одного – смирения и уничижения себя. После этого случая одной из насельниц обители приснился сон, как пьющая монахиня со слезами на глазах бросается в ноги к матушке Арсении, а та с любовью и слезами покрывает ее своей мантией. Бог принял любовь настоятельницы ко своей заблудшей овце и вменил ей это в награду.
С годами силы игуменьи Арсении стали ослабевать, но не ослабевали ее труды и подвиги. Она все так же, не жалея себя, трудилась в пещерах, молилась на всенощных бдениях, наставляла сестер обители, заботилась о каждой монахине, как о своей собственной дочери.
«Цель жизни монашеской, – говорила матушка Арсения в своих беседах, – чистота сердца. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. А чистота сердца приобретается жительством по заповедям Божиим. Поэтому постоянным трудом должно быть направление своего сердца поступать по заповедям Божиим. Во-первых, возлюби ближнего, как самого себя, это первая степень, а дальше – люби врагов и положи душу за други своя».
Так жила и сама матушка Арсения, отдавая все свои силы Богу, Церкви, духовным чадам, молясь и прощая врагов. А такие враги находились даже среди сестёр родной обители. Кто от зависти, кто от злобы, внушённой врагом рода человеческого, клеветал и поносил свою настоятельницу.
Чрезмерные труды и подвиги игуменьи Арсении, бессонные ночи, проведенные в сырых, холодных пещерах, постоянная внутренняя борьба над очищением сердца, тяжесть настоятельской должности, которую она несла более сорока лет, окончательно расстроили здоровье матушки.
Зиму 1904-1905 годов она почти всю проболела. Предчувствуя свою скорую кончину, игуменья Арсения решила совершить паломничество в Саровскую обитель к мощам преподобного Серафима, которого она всем сердцем любила и почитала. В этом святом месте Господь и призвал Свою избранницу в горние обители.
Очень знаменательной была ее кончина. Причастившись Святых Христовых Таин, матушка Арсения легла на свою кровать. Вдруг ее глаза распахнулись шире, а лицо просветлилось. Было видно, что она зрит что-то великое и светлое. После этого, сделав два глубоких вздоха, святая старица тихо и мирно предала свою душу Богу.
Похоронена преподобная Арсения в родной обители в склепе Преображенского монастыря. Канонизирована в лике местночтимых святых в октябре 2016 года.
Преподобная мати Арсения, моли Бога о нас!
