Виктор Васнецов: религиозное творчество влюбленного в сказки художника
23 июля 1926 года умер великий художник Виктор Михайлович Васнецов. Большинству он знаком как живописец сказочно-былинного жанра. Но только ли сказки писал Васнецов?
Людям церковным, во всяком случае киевлянам, хорошо известно, что Виктор Михайлович расписал 2840 м2 стен Владимирского собора в Киеве. Он сам разработал всю систему росписей, самостоятельно создал тридцать отдельных фигур и пятнадцать композиций, потратив на это десять лет жизни. Именно за этот труд Васнецов был удостоен почетного звания профессора живописи, о нем заговорили как о «религиозном гении», а еще до окончания работ его избрали действительным членом Императорской Академии художеств. Тогда в журнале «Мир искусства» появились такие слова:
«С Владимирским собором можно не соглашаться, но с ним надо считаться как со значительным художественным произведением и выдающимся памятником современного русского религиозного сознания».
Росписью Владимирского собора Виктор Михайлович не ограничился, но, несомненно, это главнейшее из всех его творений.
Сам Васнецов признавал, что христианская живопись занимает важнейшее место в его жизни, а путь к этому пониманию начался еще с детства.
Будущий художник родился в Вятской губернии, в семье сельского священника. Отец его был действительно глубоко верующим человеком. Васнецов вспоминал, как будучи еще совсем юным, в звездные августовские ночи они прогуливались по полям, и он слушал размышления своего родителя, который сумел влить в «детские души живое неистребимое представление о Живом, действительно Сущем Боге».
Вятские леса оказали на Виктора Михайловича очаровывающее впечатление. Именно поэтому в поисках идеала он обращается как к библейским сюжетам, так и к народной мудрости; именно поэтому в своем творчестве он проявляет интерес и к сказочной, и к христианской тематике. И здесь нельзя не вспомнить слова Васнецова, оставленные им в своем дневнике:
«Если в животном мире борьба неизбежна, то в мире человеческом должно было ее избежать. Дух добра в человеке к тому бы и привел и не явилось бы нужды нападать и защищать; но, увы, в человеке восторжествовал дух зла, нарушена духовная заповедь Бога, вопреки страшной угрозе смерти, и вошла в мир человеческий смерть. Первое преступление против жизни брата совершено было не по нужде, не в защите своей жизни, а из зависти, греха духовного. Нарушена заповедь – закон жизни духовной человека, и открылась перед человеком область зла: борьбы, разрушения и смерти. Как законы физические непреложны для мира материального, животного, так законы духа непреложны, нарушение поведет к искажению, разрушению и гибели».
Эти свои переживания Васнецов и передает в картинах, посвященных русским былинам. Всем нам известные сказочные образы на его полотнах просто оживают. Вот, например, «Аленушка» имеет реальный прототип в лице простоволосой русской девушки, в глазах которой мастер прочитал одиночество, тоску и печаль, являющиеся свидетельствами неотмирности человеческой души. Другое известнейшее полотно художника – «Богатыри», в лице Ильи Муромца, изображает силу неразрывно связанную с русской землей, в лице Добрыни Никитича – доблесть и честь, а в лице самого молодого Алеши Поповича – поэтичность и задорность.
Наверное, всякий, кто хоть раз видел эту картину, по-другому богатырей уже даже и представить не может.
Но давайте вернемся к главному произведению Виктора Васнецова – Владимирскому собору.
Здесь самой масштабной работой художника стала фигура Богородицы в центральной апсиде храма, на создание которой было потрачено целых два года. Выступая из золотого света, образ Божией Матери господствует над всем окружающим Ее пространством. Она идет с Младенцем на руках к людям. В Ее лике отчетливо видны покой и прощение. Здесь, как нередко и в остальных росписях собора, Васнецов отступает от канона, создавая свою оригинальную художественную трактовку христианской истории.
Не зря ведь художественный критик и историк Александр Николаевич Бенуа называл Васнецова «единственным поэтом среди непроглядной прозы русского искусства».
Конец XIX – начало ХХ веков, ознаменованы довольно явным омертвением духовной жизни народа в тогдашней Российской империи. Даже участие в таинствах нередко становились формальностью, необходимо выполняемой всяким госслужащим. Думаю, что именно поэтому Васнецов вполне осознанно отступает от иконописного канона, в поисках «живой веры в красках».
Прототипом образа Богородицы послужила для него собственная супруга с сыном. Вот как художник это описал сам: «Вспомнил, как однажды Александра Владимировна в первый раз, по весне, вынесла на воздух Мишу, и он, увидав плывущие по небу облака и летящих птичек, от радости всплеснул сразу обеими ручонками, точно хотел захватить ими все то, что видел. Вот тут и представилось ясно, что так надо просто сделать. Ведь так просто еще никто не писал».
Этот образ Богоматери чрезвычайно близок византийскому типу, ведь при его создании Виктор Михайлович вдохновлялся мозаикой XI-XII веков, что в базилике Санта Мария Ассунта в Венецианской лагуне, но при этом в нем есть чисто «васнецовские» черты. Мы видим, что руки Младенца Иисуса Христа находятся не столько в классическом благословляющем положении, сколько в открытом, всеохватывающем жесте навстречу всем страданиям мира. Именно этот оттенок психологизма не был свойственен византийской иконе.
Лик Богородицы из центральной апсиды Владимирского собора был повторен Васнецовым и в иконостасе. Только здесь совсем юная дева Мария с застенчивым, потупленным взглядом нежно прижимает к Себе Своего Сына. По картонам Васнецова были созданы прекрасные мозаики с изображением Богоматери в русском храме в Дармштадте, в иконостасе собора Спаса-на-Крови в Санкт-Петербурге, а также огромное панно в Георгиевском соборе в городе Гусь-Хрустальный во Владимирской области.
Где-то Васнецов точно следует византийскому канону, как, например, изображение Спасителя и апостолов в виде агнцев, которое он позаимствовал с мозаики VI века в базилике Сант-Аполлинаре-ин-Классе в Равенне; а где-то он создает свои собственные, оригинальные сюжеты.
Одним из ярчайших воплощений «васнецовских» художественных образов, является трехчастная композиция, посвященная Искупительной Жертве. Первая часть – это «Единородный Сын», где Иисус Христос представлен в виде юноши со свитком и крестом в руках, восседающий на облаках в окружении символических образов четырех евангелистов. Вторая часть – «Бог Отец», в виде старца, с печальным взором, но простирающим руки к миру, отдавая на заклание Своего Сына. Третья часть – это «Распятие», совершенно удивительный образ, в котором Голгофская жертва перенесена на Небеса, где ангельские силы поддерживают мертвое тело Спасителя, висящее на Кресте.
Всем нам прекрасно известна неканоничность некоторых из этих образов, но это ничуть не уничижает их достоинства. Даже Федор Шаляпин писал, что во Владимирском соборе явственно чувствовал «духовную прозрачность» художника, при всей его творческой массивности.
* * *
О Васнецове и созданных им образах можно писать бесконечно, его можно где-то не понимать, но не восхищаться им невозможно. Самое главное то, что созданные им росписи и мозаики действительно служат своей главной и основной цели – храм становится воплощением Царства Небесного на земле.
«Я крепко верю в силу идей своего дела, я верю, что нет на Руси для русского художника святее и плодотворнее дела – как украшение храма, – писал Васнецов в одном из своих писем – пусть мое исполнение будет несовершенно, даже плохо, но я знаю, что я прилагал все свои силы к делу плодотворному… В храме человек соприкасается с самой положительной стороной человеческого духа – с человеческим идеалом. Нужно заметить, что если человечество до сих пор сделало что-либо высокое в области искусства, то только на почве религиозных представлений».
