О любви к врагам и праве защищать веру с оружием в руках
16 июля – день памяти священномученика Сильвестра Омского, миссионера, проповедника, церковного и политического деятеля, принявшего смерть от большевицких палачей.
О его жизненном пути можно без труда найти информацию в интернете. Мы же с вами остановимся на вопросе, касающемся взаимоотношения насилия по отношению к врагам и Евангельского учения Христа. Дело в том, что владыка Сильвестр был не только епископом, но и выдающийся политик своего времени.
В ноябре 1918 года, когда святитель был избран главой временного Высшего Церковного управления Сибири, он лично через два месяца привел к присяге адмирала А. Колчака, как верховного правителя России. Весной 1919 года владыка организовывал крестный ход с участием Колчака, а также создаал христианские «Святого креста» и мусульманские «Зеленого знамени» военные специализированные дружины в белогвардейском движении.
В своих проповедях владыка Сильвестр призывал к беспощадному уничтожению красной чумы с оружием в руках, называя их не иначе как слугами антихриста, которых нужно убивать без всякой жалости. Как такая позиция согласуется с Евангелием и словами Христа о любви к врагам, о прощении обидчиков, о смирении и терпении? Не является ли она антихристианской по своей сути? Давайте попробуем с этим разобраться.
Отечество
Изначально, по мысли Святых Отцов, родная земля называема Отечеством не потому, что на ней обитали наши предки – отцы и деды, а потому, что земля эта дарована человеку Отцом Небесным. Отечество воспринималось ими как святыня, которую нужно хранить, оберегать и защищать. Вера и Отечество были понятиями тесно связанными друг с другом. А потому, еретики были такими же врагами Отечества, как и любые другие завоеватели. А к таким врагам наши предки были беспощадны.
Оглядываясь назад
Для начала заглянем немного в глубь истории. Из многовековой борьбы с вероотступниками Святые Отцы вывели четкий критерий, определяющий границы допустимой меры терпимости. Преподобный Иосиф Волоцкий, который требовал от царя сжигания еретиков, в своей книге «Просветитель», ссылаясь на Василия Великого, Иоанна Златоуста и Афанасия Великого, писал о том, что терпеть еретиков можно только до тех пор, пока мы не испытываем от них душевного вреда. Если же они наносят зло Церкви, то тогда «подобает не только ненавидеть их или осуждать, но и проклинать и наносить им раны, освящая тем свою руку» (Иосиф Волоцкий преп. Просветитель. М. Валаамский мон.1993 г., с 318,319,366).
Документальные свидетельства 17-го века, которые мы находим в писаниях архидиакона Павла Алеппского, говорят о том, что в те времена церковная власть с преступниками особо не церемонилась. Во епископских домах были тюрьмы для преступников, где карали людей очень строго. За измену родине, убийство, взяточничество, ересь, вымогательство, содомский грех казнили смертью, независимо от звания и социального положения (Павел Алеппский. Путешествие Антиохийского патриарха Макария в Россию. М. 2005. с. 226).
Все это было в согласии с той духовной традицией, которая пришла на Русь из Византии, где еретики, враги империи, предатели казнились наравне с убийцами.
Новое время
С момента воцарения Петра І стало меняться отношение не только к еретикам, претерпевал изменения и сам строй общественной жизни. Петр І по образному выражению А.С. Пушкина «Россию вздернул на дыбы». Потом его дело продолжили преемники императора. Православие, будучи внешне государственной религией, подверглось жесточайшим гонениям со стороны инославных Биронов, Минихов, Остерманов и им подобным. Все это привело к тому, о чем писал накануне революции митрополит Антоний (Храповицкий): «Среди мирян и части клира процветает нравственное растление, цинизм и безверие, возведенные в принцип» (Из докладной записки Синоду 1905 г.). Все это закончилось крахом империи.
Но, тем не менее, Церковь не изменила свое отношение к врагам Отечества, когда речь шла о защите Родины. Во время Русско-Японской войны практически все рясофорные монахи русских афонских монастырей взяли оружие и пошли воевать на фронт. Хотя на святогорской земле им никакая мобилизация не угрожала. То же самое можно сказать о Глинской пустыни, а также о других монастырях.
Вообще было бы к месту также вспомнить о том, как с давних пор монахи сами защищали с оружием в руках свои монастыри. Они оберегали их от турок, поляков, татар. Святогорская Успенская Лавра до сих пор хранит в своем музее пушки, из которых велся монахами огонь при турецких набегах. А летописи монастыря рассказывают о том, что их насельники не только защищали свои обители с оружием в руках, но и сами устраивали набеги на отходившие войска захватчиков, отбивая у них пленных.
Сама Богородица послала воина Меркурия при нашествии хана Батыя на Смоленск для того, чтобы сразиться с врагом. «Пречистая Владычице, прославляем великую Твою милость, еюже град сей от разорения Батыева чудесно спасла еси, гласом Божественным от иконы Твоея исшедшим, угодника Христова Меркурия на единоборство с предводителем рати Батыевой послав, егоже он мечем своим порази и град Твой от запаления огненнаго избави, самого же его венцем мученическим увенчала еси» (Акафист Смоленской иконе Божией Матери. Икос 5).
Есть немало и других подобных случаев в житийной литературе.
Право на силу
В отношении противления злу в Православной церкви всегда было однозначное мнение, которое емко выразил митрополит Иоанн Снычев: «Истинное христианское смирение не имеет ничего общего с безволием, соглашательством и попустительством злу. Смирение христианина заканчивается там, где возникает опасность попрания святынь веры, осквернения заповедей Божиих, угроза благодатному устроению жизни» (Иоанн Снычев. Беседы русских старцев. М. Ковчег. 2003, с 1481-82).
Владыка Сильвестр Омский действовал согласно правилам веры и чувству своего христианского долга. Большевики хоть и были некогда крещенными людьми, но по своей сути стали проводниками сатанинской власти, убивающими сограждан, рушащими храмы и монастыри, уничтожающими священство.
* * *
В заключении приведем замечательные слова И.А. Ильина по этому поводу: «В самом деле, дать волю злодеям – значит предать слабых, не оборонить добрых, не заступиться за детей и предпочесть личную «безукоризненность» делу духа и добра на земле; это значит выдать свой народ на поругание, обречь его рабству и стать самому в ряды злодеев. Вступать же в организованную борьбу со злодеями – значит «взяться за меч», т.е. организовать государственный отпор ожесточенным людям и самому вложиться в него, приняв неизбежные крайности этой борьбы на жизнь и на смерть» (И.А. Ильин. Аксиомы религиозного опыта. М. Рарогъ 1993. С. 440).
«Напрасно было бы ссылаться здесь в виде возражения на заповеди Христа, учившего любить врагов и прощать обиды. Призывая любить врагов, Христос имел в виду личных врагов самого человека, его собственных ненавистников и гонителей. Христос никогда не призывал любить врагов Божиих, благословлять тех, кто ненавидит и попирает все Божественное, содействовать кощунственным совратителям, любезно сочувствовать одержимым растлителям душ. Напротив, для таких людей и даже для несравненно менее виновных, Он имел и огненное слово обличения, и изгоняющий бич, и грядущие вечные муки. Поэтому христианин, стремящийся быть верным слову и духу своего Учителя, должен понять, что настоящее сопротивление злодеям ведет его на борьбу с ними не как с личными врагами, а как с врагами дела Божия на земле» (И.А. Ильин. О сопротивлении злу силой. М. Даръ. 2005. С. 213).
Таково, вкратце, отношение церковной традиции к применению оружия и сопротивления злу, в каком бы облике оно не приходило. Вне всяких сомнений нам нужно это знать и, возможно, стоит об этом задуматься.
