Кем был первый «патриарх» УПЦ КП
Имя «Патриарха Киевского и всея Украины» Мстислава (в миру Степана Ивановича Скрипника) сегодня почти неизвестно простому украинскому обывателю, а если и известно, то чаще всего овеяно мифическим ореолом «борца» и «подвижника» за идею. В то же время, ответ на вопрос кем он был, чем и как занимался волнует только узкий круг специалистов-историков. Спрашивается, почему эта одиозная во многих отношениях личность должна интересовать нас с вами? Ну, хотя бы потому, что Степан Иванович стоял у истоков украинского автокефального раскола, немало потрудился для того, чтобы придать ему как можно больший размах.
А еще потому, что история, как ни странно, имеет одно удивительное свойство, о котором писал еще Экклезиаст – «нет ничего нового под солнцем». То есть история повторяется. И от внимательного взгляда не может ускользнуть тот факт, что некоторые ситуации и вещи, происходившие почти 100 лет назад, практически полностью дублируются в наше время. Пример тому – жизнь и труды Степана Ивановича Скрипника, «патриарха Киевского и всея Украины».
Родился будущий украинский «патриот» 10 апреля 1898 г. в Полтаве. Окончил Полтавскую классическую гимназию и поступил в Оренбургскую офицерскую школу. О намерениях молодого человека можно догадаться без особых проблем – сделать серьезную военную карьеру, верой и правдой послужив императорскому престолу. В 1914 году началась Первая мировая война, и молодой офицер вступил на воинскую службу в Российской Императорской армии. Все шло просто замечательно, и большое будущее Скрипнику было обеспечено. Однако в 1917 году политическая и историческая ситуация в стране резко изменилась – сначала революция, а потом и гражданская война и смена правительства заставили Степана Ивановича поменять и свои политические взгляды.
Из российского патриота он в мгновение ока стал украинским националистом и, практически с самого начала 1917 г., переступив через присягу, поступил на службу в армию Украинской Народной Республики. Известно, что родным братом его матери был не кто иной, как Симон Петлюра. Поэтому ничего удивительного в том, что вплоть до 1921г. Скрипник являлся его личным адъютантом для особых поручений, нет. Своего дядю он защищал рьяно и ценой̆ собственной крови – в одном из боев Степан получил ранение.
Какова была бы судьба молодого адъютанта, выиграй ту войну Петлюра, мы никогда не узнаем. Знаем только, что в 1920 году Скрипник бежал в Польшу и в течение целого десятилетия работал в госучреждениях Волыни и Галиции, а также довольно успешно учился в Варшавской школе политических наук.
Естественно, не может быть совпадением тот факт, что именно в это время (в 30-х годах) Степан Иванович принимал активное участие в политической и культурной деятельности украинских национальных организаций. В 1930 г. он был избран депутатом польского сейма, а также вошел в состав Митрополичьего Совета, что дало ему возможность выступать от лица православных мирян на епархиальных собраниях.
В 1939 году началась Вторая мировая война. Практически с самого начала вторжения в СССР гитлеровская Германия проводила на оккупированных территориях свою собственную политику, которая многими историками ошибочно оценивается как позитивная. Открытие храмов фашисты использовали как ширму для привлечения на свою сторону как можно больших людских масс, в то же время активно вмешиваясь во внутренние дела Церкви. Так, они не только назначали на высшие церковные должности угодных себе иерархов, но и контролировали деятельность простых сельских священников вплоть до того, что рецензировали содержание проповедей. Вместе с этим, гитлеровцы всячески поддерживали на подконтрольных территориях различные расколы, а во многих случаях выступали даже их инициаторами.
Политику Третьего Рейха относительно Церкви и религии в Восточной Европе очень четко выразил Розенберг, который в то время возглавлял Рейсхминистерство восточных земель: «Мы должны избегать того, чтобы одна Церковь удовлетворяла религиозные нужды больших районов, и каждая деревня должна быть превращена в независимую секту. Если некоторые деревни в результате захотят практиковать черную магию, как это делают негры или индейцы, мы не должны ничего делать, чтобы воспрепятствовать им. Коротко говоря, наша политика на широких просторах должна заключаться в поощрении любой и каждой формы разъединения и раскола».
В письме к рейхскомиссарам Остланда и Украины нацистский идеолог давал такие указания:
«1. Религиозным группам категорически воспрещается заниматься политикой.
2. Религиозные группы должны быть разделены по признакам национальным и территориальным. При этом национальный признак должен особенно строго соблюдаться при подборе возглавления религиозных групп. Территориально же религиозные объединения не должны выходить за границы Генерал-бецирка, т.е. приблизительно, в применении к Православной Церкви, за границы одной епархии. 3. Религиозные общества не должны мешать деятельности оккупационных властей».
Итак, мы видим, что Розенберг акцентировал внимание на том, что любые религиозные группы должны быть четко отделены друг от друга по национальному признаку (то есть лозунг «Украине – украинская церковь!» берет свое начало именно отсюда) и не должны критиковать оккупационные власти. Естественно, что с таким положением вещей, особенно с первым пунктом, не могли согласиться представители канонической Церкви в Украине. Они утверждали наднациональный характер Тела Христового и напоминали, что во Христе – нет ни эллина, ни иудея. Естественно, такая позиция не нравилась фашистам и тем новосозданным церковным организациям, которые возникли при их поддержке.
Православных священников и мирян убивали сотнями, храмы канонической Церкви закрывались или отбирались в пользу раскольников, и ни о какой свободе вероисповедания не могло быть и речи. Конечно же, такое положение вещей не могло нравиться простому народу, и очень часто прихожане становились на защиту как своего храма, так и своего священника. В этой ситуации фашисты прекрасно понимали, что игра на национальных чувствах – это безотказный инструмент. Так, пропаганда необходимости создания в Украине именно украинской церкви велась вовсю. По указке властей раскольнические священники изображали иконы Богородицы в национальных костюмах, архангелу Михаилу вместо копья в деснице рисовали тризуб, наспех переводили Богослужение на украинский язык, воспевали оды немецкому правительству. Однако такие действия часто вызывали обратный эффект.
Так, днепропетровский архиепископ Димитрий (Маган) вспоминает, что на Праздник Крещения Господнего, в 1943 г., у кафедрального храма Днепропетровска (канонической Церкви) собралось около 60 тысяч верующих, которые после богослужения отправились Крестным ходом на Днепр. «Такую огромную массу людей, – писал владыка Димитрий, – я никогда не видел». Стоит отметить, что немецкая цензура выступила против публикации подлинного количества участников Крестного хода, приказав изменить реальные цифры – с 60 000 на 20 000. Опять же знакомо, правда?
Именно в это время, то есть с 1941 по 1944 гг., Степан Скрипник был ни много ни мало представителем Рейхсминистерства восточных территорий при группе армий «Юг» и доверенным лицом немецкого оккупационного правительства по вопросам гражданского управления (и снова – «доверенное лицо»).
С августа 1941 г. Степан Иванович издавал газету «Волынь», которая выпускалась в оккупированном немцами Ровно. Вот интересная выдержка из статьи под авторством Скрипника о результатах зимней кампании 1942 года: «На нет сошли неимоверные усилия сломать мощь тех, во главе которых Провидение поставило Великого Европейца, имя которому Адольф Гитлер. И ничего удивительного, потому что на знаменах, которые объединили в борьбе все народы Европы с азиатской Москвой, выписаны лозунги, понятные и близкие только европейцу... Знает это Сталин, осознают это его пособники из Лондона и не менее еврейского Вашингтона».
А вот еще о «европейских ценностях» и «свободной» Украине: «И сегодня освобожденные кровью и трудом немецкого воина из страшных оков 23-летней московско-еврейской азиатской неволи, мы, украинцы, с гордо поднятым челом поворачиваем к новой Европе, к той Европе, которая появилась в гениальном видении Великого Европейца – Адольфа Гитлера. В такую Европу мы верим, такую Европу мы проповедуем, про такую Европу мы мечтали на протяжении 23 лет, за такую Европу пролито море самой ценной, украинской крови». Ничего не напоминает?
Ну и немного о «победе», о которой мечтал будущий «патриарх» УПЦ КП: «День окончательной победы уже близок. Вот-вот фанфары немецкого воина разнесут по целому свету радостную песню о победе. Песню эту подхватят звоны целой Европы, и тогда среди свободных народов Новой Европы займет и украинский народ достойное ему место».
Скрипник не только целиком и полностью поддерживал политику Рейха, в том числе и в отношении Церкви на оккупированных территориях, но и сам стал на путь «церковного служения». Как говорится, «если хочешь сделать хорошо – сделай это сам». Уже в апреле 1942 г. он был рукоположен во «диакона» и «священника», а через некоторое время принял монашеский̆ постриг с наречением имени Мстислав. Через несколько недель после этого, а именно 14 мая 1942 г., «иеромонах» Мстислав (Скрипник) был хиротонисан во «епископа Переяславского».
Интересно, что в октябре 1942 г. Мстислав принимает участие в переговорах по объединению УАПЦ с автономной Украинской Православной̆ Церковью, формально пребывавшей в юрисдикции Московского Патриархата. Также есть сведения, что на некоторое время «епископ» Мстислав попал в немилость со стороны немецких властей и даже провел пару недель в тюрьмах Чернигова и Прилук. Почему фашисты поменяли свое отношение к Скрипнику, мы достоверно не знаем, но о некоторых причинах, которые могли послужить такой̆ перемене, догадаться можем.
В материалах газеты «Волынь» всячески поносили священников, которые не хотели признавать раскольническую группу Поликарпа Сикорского. Этих священников называли предателями, изменниками своего народа, непатриотами, коллаборантами и т.д. Однако ни угрозы, ни клевета поколебать большую часть канонического духовенства не могли. Некоторый̆ свет на методы, которыми пользовался Скрипник, проливает история с епископом Владимиро-Волынским и Ковельским Мануилом (Тарнавским).
Так, за три дня до «хиротонии» самого Мстислава, а именно 11 мая 1941 года, в Андреевском соборе Киева о.Мануил был «рукоположен» в «епископа» УАПЦ. Однако очень быстро он понял, что жестоко ошибся и через покаяние вернулся в каноническую Церковь. Был принят в число братии Почаевской Лавры в сане архимандрита, и уже 22 июля 1942 года рукоположен в епископа Владимиро-Волынского. Обладая отменными организаторскими способностями, а также недюжинным умом и богословской грамотностью вкупе с личным аскетизмом, он очень быстро стал довольно авторитетным православным иерархом.
Поэтому в 1943 году Скрипник предпринял попытку «убедить» Мануила присоединиться к раскольникам обратно. По свидетельствам очевидцев, Мстислав на протяжении часа, применяя угрозы и оскорбления, склонял владыку к переходу в раскол. Однако получил твёрдый и однозначный отрицательный ответ... Буквально через несколько дней после этого визита епископа Мануила как «изменника Родины» повесили в лесу, недалеко от его резиденции во Владимире-Волынском. Ответственность за убийство владыки взяли на себя бандеровцы, о чем они сообщили в листовках, расклеенных по городу.
За отказ присоединиться к раскольникам был убит и Митрополит Алексий (Громадский), возглавлявший̆ в то время каноническую Церковь на Украине. Возвращаясь из Почаевской Лавры, владыка Алексий попал в засаду, устроенную для него боевиками «Украинской повстанческой армии» (УПА), и был расстрелян. Неудивительно, что современники Мстислава Скрипника не без оснований считали его замешанным в этих убийствах. Так, автокефальный̆ «епископ» Феофил Процюк говорил о Скрипнике буквально следующее: «О, это страшный̆ человек. Это бандит в епископском клобуке. Он из тех, что могут убить, удавить человека, если он станет им препятствием... Епископ Мстислав – доверенное лицо гестапо и администратора Поликарпа Сикорского. Это племянник Петлюры, его адъютант по фамилии Скрипник. В келейном разговоре с Мстиславом я с какой-то боязнью спросил его об унии с Римо-Католической Церковью. А он мне отвечает: «Уния? А почему бы и нет? Разве те, кто пошли на унию с Римом, что-либо потеряли? Пусть с чертом, лишь бы не с Москвой. Но об этом еще рано говорить...».
Известно также, что «епископ» Мстислав не брезговал и доносами. Так, именно по его доносу был арестован киевский архимандрит Александр (Вишняков), который отказался совершать молебен о здравии фюрера. Отца Александра, вместе с подобными священниками, отправили в Бабий Яр. Спутников архимандрита расстреляли, а его самого заставили полностью раздеться, сделали из выломанных деревьев крест и, при помощи колючей̆ проволоки, распяли на этом кресте. Потом облили бензином, подожгли и сбросили в ров...
В 1944 году Мстислав покинул Украину и переехал в Канаду. 18 ноября 1990 г. в Киевском соборе Святой Софии его избрали «патриархом Киевским и всея Украины». Когда создавался Киевский патриархат, во время так называемого объединительного собора с УАПЦ, его провозгласили первым «патриархом» УПЦ КП.
Умер он 11 июня 1993 г. в США и был погребен в Боунд-Бруке.
