Требование пересмотреть понятие брака – это требование отказаться от веры
Христиане верят в Бога, который существует на самом деле, и заповеди – в том числе касающиеся сексуальной этики – даны Им.
К нашим дискуссиям. Постоянно возникает тезис: «христианская традиции разнообразна, в ней разные люди, опираясь на Писание и Предание, высказывали разные мнения, вы сами запутаетесь, какое из них канонично, почему бы не добавить еще мнение о том, что можно венчать однополые пары».
Тезис основан на смешении двух понятий. Любая религиозная традиция обладает разнообразием. Это несомненно. Но так же несомненно, что любая традиция обладает идентичностью. В христианах, мусульманах, буддистах и т.д. есть что-то такое, что позволяет их отличить от не-христиан, не-мусульман и не-буддистов. Иначе, произнося слово, например, «христианин», мы произносим слово, которое ничего не означает. Слова, обладающие смыслом, отделяют одни вещи от других.
При всем разнообразии мнений внутри традиции существует твердое ядро, которое не может быть пересмотрено без уничтожения самой традиции. Ну, есть, например, очень разные мусульмане, но человек, запивающий свинину вином во славу Одина и Фрейи, – точно не мусульманин. Бог один, и Он – не Один.
И вот тезис, что брак – это союз мужчины и женщины, а сексуальная активность за пределами брака греховна, – это настолько ядро, что дальше некуда. Это то, во что верят все христиане (включая еретиков), все адепты авраамических религий и большинство рода людского вообще. Вот по любому поводу христиане в истории горячо препирались (спорливость мы унаследовали от наших старших братьев – иудеев) – но вот оспаривать именно это никому в голову не приходило.
До тех пор, пока не явилось чисто внешнее по отношению к Церкви политическое движение, которое потребовало это пересмотреть. И тут у нас возникает еще более принципиальная проблема. Бывают ереси, возникающие изнутри Церкви. Их создают верующие люди, превратно понявшие Откровение. Но еретик верит в Бога, признает Его Господом, желает Ему повиноваться – но ошибается в понимании Его и Его воли.
Но требование пересмотреть понятие брака – это чисто внешнее требование, как «арийский параграф», исходящее от людей, которые вообще в Бога не верят – или относятся к вере с нескрываемой враждебностью. То есть вопрос, который тут возникает, выходит сильно за рамки сексуальной этики и стоит уже так – могут ли безбожники диктовать Церкви ее веру?
Дело в том, что Христиане верят в Бога, который существует на самом деле, и заповеди – в том числе касающиеся сексуальной этики – даны Им. Мы их не сами себе придумали. Требование пересмотреть заповеди по требованию внешних – это требование отказаться от этой веры.
