«Европейскому государству – европейскую Церковь»
Нужно, чтобы первой в Европу интегрировалась Церковь. Стала там своей. Ее успех откроет дверь и политической, и экономической интеграции.
Фантазия. Все события и герои вымышлены. Любые совпадения с реальными личностями случайны.
2028 год. Государство Полтавия. На носу выборы главы государства. Везде полный провал – тарифы растут, нацвалюта рухнула еще на порядок, очередные реформы как-то негативно опять сказались на экономике и «социалке». Но президент Петренко не унывал. Шансы на второй срок, и в этом он был крепко уверен, всегда есть. Главное – найти правильный пиар-месседж, который бы на время затмил все происходящее вокруг и возбудил электорат. Да так, чтобы проголосовали как один.
Над месседжем трудилась большая группа политтехнологов. Вот-вот будет результат. Петренко был уверен, что мастера своего дела его не подведут. И он не ошибся.
«Все просто. Ничего выдумывать не нужно. Берем проверенные темы, смешиваем и получаем нужный результат».
Уже через день улицы столицы пестрели красочными плакатами. «Европейскому государству – европейскую Церковь». На фото президент Петренко уважительно целовал руку улыбающемуся и искрящемуся радостью человеку, выходящему из передвижного средства, которое в народе почтительно называли «Папа-мобиль».
«Суть проста как пять копеек. Электорату объясним так. Полтавия ведь движется в Европу? Движется. Нам нужны перспективы? Нужны. Нам нужен мощный адвокат евроинтеграционных устремлений? Без сомненья. Для этой роли как никто подходит один всеми уважаемый человек, глава государства, сочетающего в себе как религиозную, так и светскую власть. Именно он пробьет нам окно в Европу. Сделает нас полноценными членами европейской семьи. И чтобы это происходило быстрее, нам нужен успех. Яркий пример. Образец удачной и эффективной кампании в сфере евроинтеграции. И он у нас будет. Нужно, чтобы первой в Европу интегрировалась Церковь. Стала там своей. Ее успех откроет дверь и политической, и экономической интеграции».
Петренко задумался. «Идея, конечно, хорошая. Но как этих православных загнать под папу? Да и с предками как-то нехорошо получается. Шевченко, запорожские казаки и все такое. Ничего, что-то придумаем».
В дверь его кабинета постучались. Зашел замглавы Администрации. Тихо положил бумагу на стол президента и так же тихо покинул кабинет.
«Хм, интересно. Да и правильно. Зачем выдумывать велосипед? Есть же Церковь, рожденная от Брестской унии. По форме православная, по наполнению и подчиненности – католическая. Ща мы ее с православными смешаем, и все будет ок. В новой конфессии обряды останутся православными, но дух и связь будет с Римом. И убедить этих православных, ну, большую их часть, будет просто. Одних возьмем тем, что нужный нам человек в Риме – несомненный моральный авторитет и чуть ли не святой. Что идти под его руку – это счастье. Других возьмем на патриотизме. Типа это классное подспорье евроинтеграции. Третьих обнадежим экономическими благами. Когда-то один человек из Рима уже поспособствовал тому, что Польшу залили деньгами. Этот тоже поможет. Четвертые просто возьмут под козырек. А что делать с теми, кто не захочет? Да что тут думать? Заклеймим как врагов европейского будущего Полтавии. Как мракобесов. Как людей, живущих прошлым, а не будущим и правильными ценностями. Примем пару законов, чтобы облегчить переходы общин в правильную, современную и европейскую конфессию. В прессе пополощем по полной. Есть методы короче».
На следующий день в Рим полетели депеши. От президента, парламента и ряда православных конфессий Полтавии с просьбой принять Церковь Полтавии под первенствующую во всем христианском мире руку. Руку авторитетную, прогрессивную, толерантную и способную даровать столь чаемую всем народом евроинтеграцию.
«Европейскому государству – европейскую Церковь». Красивые борды с подсветкой украшали собой улицы столицы. На фоне груд мусора, разбитых и заклеенных газетами витрин, разобранной брусчатки они и правда сочились светом столь далекой и столь манящей европейской мечты.
