«Письмо УПЦ Поместным Церквам»: почему его так и не написали

10 августа 2023 года на украинском сайте «Диалог.тут» появилась публикация под названием «Письмо УПЦ в Поместные Православные Церкви – каким оно могло бы быть». Из названия понятно, что в тексте речь должна идти о предполагаемом обращении УПЦ к Поместным Церквам. В предисловии авторы говорят, что тезис о необходимости рассылки мирных грамот Поместных Церквам был одним из требований власти к УПЦ для доказательства «разрыва связей с российской церковью, которая стала непосредственным участником кровавой агрессии против Украины».

В «Диалог.тут» считают, что такое письмо «способно преодолеть взаимное отчуждение и подозрительность, которые раскалывают изнутри украинское общество».

В то же время само письмо диалоговцев – это не вариант «мирной грамоты» УПЦ, а просто краткое описание ситуации, в которой сегодня оказалась Украинская Православная Церковь с некоторыми мировоззренческими особенностями, которые мы и попытаемся проанализировать.

УПЦ считает, что Фанар предоставил Томос «всем православным Украины»?

«Патриарх Варфоломей предпринял попытку решения вопроса церковного раскола в нашей стране, предоставив Томос об автокефалии всем православным Украины, не учитывая причин тогдашнего разделения, в частности, вопроса сомнительности апостольского наследования в иерархии тогдашних неканонических группировок».

Авторы вроде как пишут письмо от лица УПЦ. Но сама УПЦ много раз и предельно четко высказывала свою позицию по Томосу Фанара. А она заключается в том, что УПЦ считает его вмешательством в свои внутренние дела и не признает ни в какой форме. Просто напомним, что Фанар «упразднил» УПЦ и делает вид, что ее не существует. Также напомним, что УПЦ разорвала с Константинопольской Церковью евхаристическое общение из-за ее действий в Украине. Потому писать в «Письме УПЦ», что патриарх Варфоломей предоставил Томос «всем православным», по меньшей мере не корректно.

Канонический статус УПЦ должен доказывать ее поддержку государству?

«Все приведенные аспекты ставят нас перед поиском решения, которое сохраняло бы нашу Церковь в каноническом поле и одновременно подтвердило бы поддержку со стороны епископата и клириков УПЦ идеи целостности и суверенности Украинского государства. Мы являемся верными гражданами нашей страны, стремимся…, чтобы православие в Украине свободно развивалось и служило на благо наших православных сограждан на пути к их спасению в вечности».

Этому фрагменту предшествует текст с критикой «военного богословия» РПЦ, критикой справедливой. Но почему, говоря о «каноническом поле», надо тут же бежать доказывать нашу лояльность государству? Напомним, данный текст – не политический манифест, а вроде как письмо УПЦ Поместным Церквам. С начала вторжения УПЦ предоставляет и армии, и всем пострадавшим от войны огромную помощь. И не потому, что мы стремимся «подтвердить поддержку» государству, а потому что УПЦ – это Церковь украинского народа.

И почему «спасение в вечности» относительно УПЦ авторы указывают в будущем времени? Разве нынешний статус Церкви не дает пастве возможности такого спасения? Думается, ответ очевиден.

Поддерживаем Собор, но будем терпеливо познавать Думенко

«Выражаем поддержку решению Собора УПЦ от 27 мая 2022 года о стремлении к поиску единства и возобновлению диалога в украинском Православии… Путь к будущему объединению лежит в терпеливом познании друг друга и постепенном сближении между нашими Церквами».

Как известно, Собор в Феофании поставил простые и конкретные условия для диалога с ПЦУ, главные из которых – решить проблему с хиротониями и прекратить захваты храмов УПЦ. Пошли ли у Думенко навстречу? Обозначили ли ответное стремление к диалогу? Только с знаком «минус». Почему тогда ПЦУ у авторов названа «Церковью»? Можно ли считать частью Тела Христового людей без сана, которые к тому же занимаются откровенным бандитизмом? И что, если мы с ними лучше «познаем» друг друга, и будем «постепенно сближаться», то сможем достичь единства, так?

ПЦУ и ее представителей мы знаем слишком хорошо. За последние годы мы увидели столько насилия с их стороны, что «узнать их» еще больше можно только в случае, если они начнут убивать священников и верующих нашей Церкви.

С другой стороны, путь к «единству» с Церковью для тех, кто вне ее ограды, давно известен и четко прописан – покаяние. Никаких других путей до сегодняшнего дня не существовало. Что же поменялось сегодня? Почему вдруг мы заговорили, что теперь путь к единству с Церковью лежит через «постепенное сближение»? Как это может выглядеть на практике? Что мы «постепенно» читаем вместе «Отче наш», потом «постепенно» служим молебен, затем часы и Литургию? Такой метод представляется крайне странным. Путь от раскола в Церковь лежит через покаяние, и не через «постепенное», а через искреннее.

В ПЦУ должны поменять свое сознание, понять, что захваты храмов и насилие – это недопустимо для христианина. Они должны отдать то, что отобрали, попросить прощения у Бога и только потом войти в единство с Церковью. Никакой другой последовательности нет и быть не может.

А вот то, что предлагают авторы «письма», очень напоминает ситуацию, когда жертва насилия пытается оправдать насильника тем, что ему «очень хотелось», и вообще «он человек хороший». Что он «изнасиловал меня не со зла», а потому, что «не узнал получше». Перестанет ли после этого насильник быть насильником? Раскается ли в содеянном? Ответ мы знаем.

Православие в Украине будет единым, но ПЦУ останется?

«Признание православным миром Православной Церкви Украины, по нашему мнению, напрямую зависит от того, как она будет выстраивать свои отношения с нашей Церковью».

Эта фраза следует сразу за предыдущей, о «будущем объединении» с ПЦУ. Получается, в «Письме Поместным Церквам» УПЦ как бы выражает уверенность, что «украинское Православие будет единым», и тут же сообщает, что признание ПЦУ будет зависеть от ее отношений с УПЦ. То есть предлагается формат сосуществования в стране двух конфессий.

А уже в следующем предложении снова повторяется тезис о «единстве»: «Необходимы мудрость и терпение, чтобы выработать путь утверждения новой Украинской Церкви, в которой бы со временем объединились все православные верующие нашей страны».

В этом контексте авторы поднимают вопрос автокефалии, но пишут, что в Украине неприемлемы ни «греческий», ни «московский» варианты.

Если назвать убийцу «хорошим парнем», он тебя не убьет?

«Верим, что в нынешней сложной ситуации Украинское государство сможет найти оптимальный путь для сохранения высокого уровня церковности нашего боголюбивого народа и не поддастся соблазнам силового решения церковного вопроса».

На фоне «посадок» иерархов, фактического захвата Киево-Печерской лавры, откровенно беззаконных «переводов» в ПЦУ наших храмов эта фраза выглядит, мягко говоря, неправдивой и неискренней. Власть не только поддалась соблазну, но и давно реализовывает сценарий силового уничтожения УПЦ, о чем «Диалогу.тут» прекрасно известно.

И тут уместно вернуться к предисловию письма, к фразе, написанной после упоминания требований власти о полном разрыве с РПЦ: «Мы убеждены, что откровенное свидетельство о том, во что мы верим и как мыслим, способно преодолеть взаимное отчуждение и подозрительность, которые сейчас раскалывают изнутри украинское общество».

Давайте на минуту представим, что священноначалие УПЦ взяло этот текст у «Диалог.тут» и разослало Поместным Церквам. Что, мы всерьез можем поверить, что прекратятся репрессии УПЦ со стороны власти и ПЦУ? Что исчезнет «взаимное отчуждение и подозрительность»? Ответ мы знаем. Тогда в чем цель этого письма?

Зачем написано письмо?

Это не вариант «мирной грамоты» об автокефалии. Его текст, скорее, является субъективным взглядом на церковную ситуацию в Украине. Но можно ли допустить, что в Поместных Церквах о ней не знают? В наше время, когда любая информация широко доступна, это очень маловероятно.

Через весь текст красной нитью проходит мысль, что надо разорвать общение с РПЦ и объединиться с ПЦУ. Мол, это докажет властям нашу лояльность, и мы «заживем долго и счастливо».

Но по каким причинам УПЦ должна «разорвать» общение с РПЦ? Потому что россияне поддержали «СВО»? Да, это очень плохо. Но является ли это поводом к изменению статуса Церкви? Ведь «разорвать связи» можно только в случае, если Русская Церковь ушла в раскол или ересь.

Тогда этот разрыв должен предполагать: а) созыв Совещания Предстоятелей Поместных Церквей; б) соборное осуждение ереси, в которую впала РПЦ; в) церковную рецепцию принятого решения.

Кто-то созывал такое Совещание или Собор? Нет.

Единство Церкви – это евхаристическая, а не административная категория, и выражается оно через совместное служение Литургии, а не через согласие по каким-то политическим вопросам.

Тогда что, объявить собственную автокефалию и ждать, чем все это закончится? Именно такую позицию после ракетного удара по Одессе озвучил во всей «полноте» запрещенный клирик Андрей Пинчук, который предложил «сначала разорвать с МП» а потом «уже завтра думать, что делать дальше». И такую позицию можно понять, но только как эмоциональный всплеск из-за разрушенного Преображенского собора.

Однако, если главным аргументом разрыва является неприятие того, кто применяет силу, почему с Москвой мы общение разрываем, а с Думенко объединяемся?

В ПЦУ поддерживают разрушения наших храмов (Львов), избивают верующих, выламывают ломами и кувалдами двери в наши святыни и, по сути, воюют против УПЦ. Почему же с РПЦ надо рвать, а с ПЦУ – договариваться в духе «любви и взаимопонимания»? Где здесь логика?

Есть такое выражение – «мы за все хорошее против всего плохого». Быть сторонником церковного и национального «единства» – это очень «хорошая» и красивая позиция. Особенно в ней «красиво», что она полностью совпадает с видением власти. Но это позиция «айсберга», где под водой скрыты очень многие «неудобные» вопросы. Как в вопросах отношений с РПЦ, так и ПЦУ.

Покойный митрополит Владимир (Сабодан) сравнил УПЦ и ПЦУ (тогда это были УПЦ КП с УАПЦ) с маслом и водой, которые нельзя механически смешать. Они просто физически не соединяются, кто-то из них должен изменить свою природу. И с тех пор ничего не изменилось.

Нам тоже больно от того, что происходит с Церковью. И мы тоже пытаемся найти пути решения той ситуации, в которой оказалась УПЦ. Но вместе с тем, мы уверены, что любые предложения по выходу из кризиса должны диктоваться не эмоциями и желанием «хайпануть» на теме, а серьезной и упорной работой на богословском и экклезиологическом уровне.

Да, это намного сложнее, чем писать предполагаемые «письма», вся суть которых сводится к тому, чтобы немедленно «разорвать» с Москвой и соединиться с ПЦУ. Но другого пути нет. Иначе айсберг может в какой-то момент перевернуться и похоронить под водой всех нас.