Православие и «настоящее» христианство: в чем разница
«Епископ» Адриан Кулик заявил, что Православие близко к сектантству, потому ПЦУ нужно стремиться к христианству. Что стоит за этими словами?
«Иерарх» Православной церкви Украины Адриан Кулик в интервью «Емігрантському радіо» 14 сентября 2020 г. заявил, что «православность» имеет сектантский характер и выразил пожелание, чтобы «украинское православие» было ближе к «настоящему» христианству и не обособлялось бы от других христианских конфессий. От слов этого «иерарха», конечно, можно отмахнуться. Но на самом деле А. Кулик поднял весьма важную проблему, которую можно сформулировать так: а чем Церковь отличается от секты? В истории были случаи, когда Церковь представляли всего несколько иерархов, в то время как секту – десятки, если не сотни.
«Греческое православие, оно более цивилизованное (чем русское – Ред.). Но честно говоря, я бы все же хотел, чтобы украинское православие больше приближалось к христианству. Потому что православность – она воспринимается как секта, или нечто отдельное от другого движения», – сказал Кулик. – Все-таки мы, по замыслу христианства, должны объединяться вокруг Христа. Поэтому, даже если нам приходится общаться с католиками или другими христианскими течениями, мы всегда должны оставаться христианами в первую очередь. А русское православие – оно такое: "ты православный, а те все уже еретики, отщепенцы. Те гибнут, а мы единственные, мы избранные, мы спасаемся". Технология навязывания оккультных сект – гуру своим адептам внушает, что вы избранные, потому что вы у меня, вас избрал Бог».
Во второй части цитаты Кулик говорит именно о Русской Церкви. Однако несложно сделать вывод, что с сектой он сравнивает все Православие. В целом, «иерарх» переплетает (скорее всего по незнанию) две разные проблемы. Первая – это отличие Церкви от секты, а вторая – это отличие Церкви от того, что не есть Церковь. Ведь католичество и даже в какой-то мере лютеранство нельзя назвать сектами, но в то же время к Церкви они не принадлежат.
Честно говоря, я бы все же хотел, чтобы украинское православие больше приближалось к христианству. Потому что православность – она воспринимается как секта или нечто отдельное от другого движения.
Адриан Кулик
Отличие Церкви от секты
«Философская энциклопедия», изданная еще в 1967 г. дает такое определение сектантству: «Сектантство (греч. σεχταρισμός «учение, направление, школа»), религиозное сектантство — совокупность религиозных организаций и групп, отличающихся определённой враждебностью к инакомыслящим, склонностью к фанатизму и догматизму, которые на почве антицерковного или социального протеста обособились от каких-либо мировых религий и господствующих церквей, и настроены по отношению к ним враждебно или оппозиционно».
Несмотря на то, что этому определению уже более полувека, сектоведы им пользуются до сих пор. Уже из него становится понятно, что А. Кулик был неправ: «русское» православие не может быть сектой, уже хотя бы потому, что она сама представляет одну из «мировых религий и господствующих церквей».
Сектантство характеризуется двумя чертами: это слепое подчинение лидеру и осознание собственной исключительности.
Во главе любой секты стоит или стоял в прошлом какой-либо лидер, основатель, гуру, авторитету которого слепо подчиняются адепты секты. Слова лидера принимаются за истину беспрекословно, какими бы абсурдными они ни были.
Известный американский психолог Маргарет Тейлер Сингер, которая долгое время занималась исследованием сект и деструктивных культов, дает такое определение: «Культовые отношения – это отношения между людьми, в процессе которых один человек намеренно склоняет другого к полной или почти полной зависимости от него практически во всех главных жизненных решениях и порождает в этом человеке веру в свой особый талант, дар или способности». Адепт секты не может размышлять над приказами гуру, он не может анализировать его идеи, он может только подчиняться им. Несмотря на то, что лидеры сект могут говорит своим адептам о Боге, но «богом» на земле для адепта является гуру. Наилучшим образом эти отношения иллюстрирует высказывание основателя кришнаизма Бхактиведанты Свами Прабхупады: «Если у вас есть проблемы с Богом, помочь вам может только гуру. Если же у вас есть проблемы с гуру, помочь вам уже не может никто».
В православии также есть духовные наставники и руководители. Но принципиальное отличие духовного руководства в Церкви от сект заключается в том, что в Церкви послушание духовнику, настоятелю общины или архиерею обусловлено тем, насколько сам наставник находится в послушании Евангелию, Священному Преданию, вероучительным истинам и нравственным нормам. Как только наставник начинает отклоняться от церковного учения, впадать в ересь или учить не тому, чему учит Священное Писание, послушание ему становится невозможным.
Важным также является и цель всех духовный усилий верующего и всех наставлений его духовного руководителя. В Церкви этой целью является единение человека с Богом. В сектах цели могут быть самыми различными: от достижения психологического комфорта до банального обогащения руководителей секты. Если в Церкви духовный наставник ведет человека к себе, а не к Богу, то Церковь призывает верующих держаться от такого наставника подальше, а его самого отстраняет от исполнения обязанностей.
Принципиальное отличие духовного руководства в Церкви от сект заключается в том, что в Церкви послушание духовнику, настоятелю общины или архиерею обусловлено тем, насколько сам наставник находится в послушании Евангелию, Священному Преданию, вероучительным истинам и нравственным нормам. Как только наставник начинает отклоняться от церковного учения, впадать в ересь или учить не тому, чему учит Священное Писание, послушание ему становится невозможным.
Вторая черта сект – это осознание своей исключительности. Канадские сектоведы Майк Кропвельд и Мари-Андрэ Пеллан в своей книге «Феномен сект» дают такое определение сектантского мышления: «Это способ концептуализации действительности и общества через деление их на два монолитных блока (добрые – злые, спасенные – проклятые, белые – черные)». Действительно для того, чтобы держать своих адептов в повиновении лидеры сект внушают им идею о том, что только они являются спасенными и это спасение им дает принадлежность к секте и подчинение ее лидерам.
В Церкви все принципиально иначе. Принадлежность к Церкви есть необходимое, но отнюдь не достаточное условие спасения души. Если человек формально принадлежит к Церкви и даже имеет священный сан, но при этом его жизнь не соответствует Евангельским заповедям, то принадлежность к Церкви послужит к еще большему осуждению такого человека. «Раб же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много; а который не знал, и сделал достойное наказания, бит будет меньше» (Лк. 12, 47-48).
Сектант может быть уверен в своем спасении или собственной исключительности, а человек Церкви одновременно имеет в своем сердце упование на то, что Христос его спасет и одновременно страх потерять это спасение. С одной стороны, в Символе веры мы исповедуем: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века», а с другой мы помним слова апостола Петра: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1 Петр 5, 8).
Сектант может быть уверен в своем спасении или собственной исключительности, а человек Церкви одновременно имеет в своем сердце упование на то, что Христос его спасет и одновременно страх потерять это спасение.
Человек Церкви не может делить людей на спасенных и погибших, потому что знает, как быстро можно перейти из одного состояния в другое. Апостол Павел говорит не о спасенных и погибших, а о спасаемых и погибающих: «Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, – сила Божия» (1 Кор 1, 18). Люди Церкви осознают себя спасаемыми, но не спасенными и отсюда следует, что они не могут превозноситься над кем-либо, считать себя исключительными или осуждать других. Благоразумный разбойник покаялся и был спасен в самый последний момент своей жизни. То же может произойти с любым грешником. Вообще Священное Писание говорит нам о том, чтобы мы заботились о спасении своей души: «…со страхом и трепетом совершайте свое спасение…» (Фил. 2, 12), а не решали вопрос о том, спасется или нет какой-либо другой человек.
Отличие Церкви от того, что не есть Церковь
Все вышесказанное не означает, что православные допускают возможность спасения вне Церкви. И Священное Писание, и Священное Предание говорит нам о том, что только в Церкви есть спасение. Из множества цитат, подтверждающих этот тезис, приведем лишь несколько:
«Идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, [соблазны,] ереси, ненависть, убийства, пьянство, бесчинство и тому подобное. Предваряю вас, как и прежде предварял, что поступающие так Царствия Божия не наследуют» (Гал. 5, 20-21).
«Не обольщайтесь, братья мои! растлевающие домы Царствия Божия не наследят. Но если делающие это в отношении к плоти подвергаются смерти, то не гораздо ли более, – если кто злым учением растлевает веру Божию, за которую Иисус Христос распят? Такой человек, как скверный, пойдет в неугасимый огонь, равно как и тот, кто его слушает» (священномученик Игнатий Богоносец).
«Ересь есть отчуждение от Бога. Еретик отлучается от Бога живого и истинного, и приобщается диаволу и ангелам его. Отлученный от Христа уже не имеет Бога, Которого он мог бы умолить о грехах своих, и во всех отношениях есть погибший» (авва Агафон).
«Нам известно, что спасение является уделом только Единой Церкви и, что никто вне Соборной Церкви и веры не может иметь участие во Христе или спастись… ересям мы не допускаем иметь надежду на спасение, но ставим их совершенно вне этой надежды, так как они не имеют и малейшего общения со Христом» (святитель Иоанн Златоуст).
Православные богословы выделяют несколько внешних признаков, по которым можно отличить Церковь от ее подмен.
- Во-первых, это неповрежденное чистое христианское учение, проповедованное апостолами.
- Во-вторых, это благодать Божия, которая передается через непрерывное апостольское преемство. Или иными словами, Святой Дух, который сошел на апостолов в день Пятидесятницы и передается путем рукоположения от апостолов к епископам и священникам.
- В-третьих, это непрерывное историческое бытие Церкви от апостолов до наших дней.
Важно понимать, что Церковь всегда стремилась к тому, чтобы сохранить учение Христа неповрежденным и не боялась отсекать от себя лжеучения, независимо от того сколько людей было увлечено этими лжеучениями и на чьей стороне находились светские власти в тот момент.
Все Вселенские соборы отстаивали истину несмотря ни на какие политические или иные обстоятельства. Весьма показательна в этом отношении история преподобного Максима Исповедника во время монофелитских споров в середине VII века. Тогда православную веру по сути отстаивали только три человека: Иерусалимский патриарх Софроний, Римский папа Мартин и греческий монах Максим Исповедник. Все остальные иерархи соглашались или были готовы согласиться с ересью. Несмотря на то, что Византийская империя в те времена подвергалась серьезной угрозе как со стороны Персии, так и со стороны недавно появившихся арабов-мусульман, и религиозный мир был необходим империи как воздух, преподобный Максим отвергал любую возможность пойти на соглашательство и поступиться истиной.
Интересно, что тогда преподобного Максима обвиняли ровно в том, в чем сейчас А. Кулик обвиняет православие (пускай, даже «русское») – в сектантском мышлении. Когда обвинители Максима на суде спросили его, что неужели он считает себя одного спасающимся, а всех остальных нет, он ответил: «мне не дай Бог осудить кого-либо, что я один спасусь, но сколько могу, предпочту умереть, чем страх иметь пред совестью за то, что каким-либо образом преступил веру в Бога».
Когда его спросили, что он сделает, если все будут причащаться в Константинопольским патриархом, который тогда был заражен монофелитской ересью, преподобный Максим сказал: «Если вся вселенная начнёт причащаться с Патриархом, я не причащусь с ним. Дух Святой анафематствовал чрез апостола даже ангелов, вводящих что-либо новое и чуждое проповеди». А когда ему предложили признать монофелитство и тем самым сделать возможным объединение Византии и Рима, он заявил: «Я думаю не об единении или разъединении римлян и греков, но о том, чтобы мне не отступить от правой веры». После жестоких мучений преподобный Максим Исповедник скончался в 662 г., а в 680-681 гг. состоялся Шестой Вселенский Собор, осудивший монофелитство как ересь.
***
Как видим Святая Церковь всегда отстаивала истину, даже если и оставалась в меньшинстве и это отнюдь не было выражением сектантского мышления, в котором А. Кулик обвиняет Православие. Следует также обратить внимание на тот контекст, в котором прозвучали обвинения Кулика. «Епископ» ПЦУ сравнивает Православие с сектой после упоминания о «цивилизованном» греческом православии, то есть он все же говорит о всей Православной Церкви. Но конкретизирует свои претензии Кулик уже по отношению к РПЦ. Повторим еще раз его слова: «Поэтому, даже если нам приходится общаться с католиками или другими христианскими течениями, мы всегда должны оставаться христианами в первую очередь. А русское православие – оно такое: "ты православный, а те все уже еретики, отщепенцы».
То есть «русское» православие является препятствием на пути общения с «католиками и другими христианскими течениями». Оно мешает возможному объединению православных с латинянами, о котором говорят и римский папа Франциск, и Константинопольский патриарх Варфоломей. Что ж, в таком случае можно констатировать, что «русское» православие поступает точно так же, как поступала Церковь Христова с ересями во все времена своего исторического бытия.
