Разрыв: ответ Константинополю от Русской Православной Церкви
Итоги заседания Синода РПЦ: разрыв евхаристического общения с Константинопольской Церковью и призыв к другим Поместным Церквям решить соборно возникшую проблему.
Кто прав в споре двух Церквей и что это означает для всего православного мира?
15 октября на своем заседании в Минске Священный Синод Русской Православной Церкви принял Заявление в ответ на действия Константинопольской Православной Церкви. Оно довольно пространно, но по сути сводится к нескольким тезисам, которые логически вытекают один из другого.
Раскол, как и любой другой грех, врачуется покаянием и ничем иным. В противном случае он остается расколом и грехом. Иерархи (в данном случае Константинопольские), которые вступают в общение с раскольниками, не делают их причастными Церкви, а наоборот – себя отождествляют с раскольниками. И коль Фанар уклонился таким образом в раскол, то с ним не может быть евхаристического общения. Не может быть этого общения и с теми епископами, клириками и мирянами УПЦ, которые войдут в общение с раскольниками. В отношении их будут приняты соответствующие канонические прещения.
Таков, по сути, ответ РПЦ на «снятие анафемы» с г-на Денисенко Константинопольским Патриархатом, а также «восстановление» Денисенко с Малетичем в сане. В своем решении по этому пункту Фанар почему-то руководствовался тем пониманием анафемы, которое бытует в нецерковных кругах, а именно, что анафема – это некое наказание, кара, проклятие, которое обрушивается на голову непокорного. Которое можно наложить и можно снять.
Однако церковное учение об анафеме совершено иное. Анафема – это не призывание всяческих бед и несчастий на анафематствуемого, а констатация того факта, что этот человек своими действиями и убеждениями сам себя поставил вне Церкви. Повторяем, не анафема ставит человека вне Церкви, а сам человек делает это. Церковь лишь говорит о том, что это произошло. Говорит, прежде всего, самому этому человеку: одумайся, ты поставил себя вне Тела Христова, ты находишься вне спасительного ковчега Божия. Как же ты думаешь войти в Царство Небесное?
Также анафема предупреждает других людей, которые, руководствуясь какими-то своими соображениями, были увлечены в неправомыслие: не идите за этим человеком, вы окажетесь вне Церкви. Соответственно снять анафему без внутреннего духовного изменения человека невозможно – ведь без покаяния человек так и останется за бортом Церкви. Снятие анафемы это, опять же, констатация факта, что человек раскаялся в своих заблуждениях, и просит его принять обратно в Церковь, он готов снова туда войти. Повторяем, снятие анафемы не возвращает автоматически человека в Церковь, этот акт лишь констатирует намерение человека вернуться в Церковь, которая его принимает как чадолюбивая мать. Если же намерения вернуться в Церковь нет, если человек упорствует в своих заблуждениях, то никакое внешнее воздействие не возвращает его, никакое «снятие анафемы» не может быть действенным.
Кроме того, рассматривать вопрос о снятии анафемы может только та Поместная Православная Церковь, которая употребила этот вид канонического прещения. В данном случае – Русская Православная Церковь. Кроме нее этот вопрос может решить Всеправославный Собор, но никак не Константинопольский Патриархат отдельно. В подтверждение того, что священные каноны Православной Церкви устанавливают именно такой порядок, в Заявлении Священного Синода РПЦ приводятся тексты этих канонов с их толкованиями византийскими канонистами.
Вообще Заявление Синода РПЦ отличается от Константинопольского Заявления несколькими бросающимися в глаза моментами.
Первое – это то, что фанариоты в подтверждение своих решений не приводят никаких оснований и никаких ссылок ни на Священное Писание, ни на постановления Вселенских Соборов, ни на мнения святых отцов.
Фанариоты в подтверждение своих решений не приводят никаких оснований и никаких ссылок ни на Священное Писание, ни на постановления Вселенских Соборов, ни на мнения святых отцов.
Почему «сняли анафему» с Денисенко? А потому, что мы так решили!
Почему отменили Решение 1686 г.? А нам так захотелось!
На каком основании восстанавливаете «ставропигии Вселенского Патриархата в Киеве»? А так было всегда!
В отличие от подобной аргументации, каждый пункт Заявления Синода РПЦ детально обоснован существующими канонами и правилами.
Так, тезис о том, что Константинополь не вправе рассматривать вопрос анафемы г-на Денисенко, основывается на следующем:
«В своем решении оправдать лидеров раскола и «узаконить» их иерархию Священный Синод Константинопольской Церкви ссылается на несуществующие "канонические привилегии Константинопольского Патриарха принимать апелляции архиереев и клириков из всех автокефальных Церквей». Эти претензии в том виде, в каком они ныне Константинопольским Патриархом осуществляются, никогда не имели поддержки полноты Православной Церкви: они лишены оснований в священных канонах и прямо противоречат, в частности, 15 правилу Антиохийского Собора: «Если какой-нибудь епископ… судим будет от всех епископов той области, и все они согласно произнесут ему единый приговор, – таковой другими епископами отнюдь да не судится, но согласное решение епископов области да пребывает твердым", – они также опровергаются практикой решений Святых Вселенских и Поместных Соборов и толкованиями авторитетных канонистов византийского и нового времени.
Так, Иоанн Зонара пишет: "Константинопольский [Патриарх] признается судьей не вообще над всеми митрополитами, но только над подчиненными ему. Ибо ни митрополиты Сирии, ни палестинские, ни финикийские, ни египетские не привлекаются помимо воли на его суд, но сирийские подлежат суждению Антиохийского Патриарха, палестинские – Иерусалимского, а египетские судятся Александрийским, которым они рукополагаются и которому подчинены".
О невозможности принятия в общение осужденного в иной Поместной Церкви говорит 116 (118) правило Карфагенского Собора: "Кто, быв отлучен от общения церковного… прокрадется в заморские страны, дабы принятым быть в общение, тот подвергнется извержению из клира». О том же говорится и в каноническом послании Собора к Папе Келестину: «Те, которые в своей епархии отлучены от общения, да не явятся восприемлемыми в общение твоею святынею… Какие бы ни возникли дела, они должны оканчиваемы быть в своих местах".
Преподобный Никодим Святогорец в своем «Пидалионе», который является авторитетным источником церковно-канонического права Константинопольской Церкви, толкует 9-е правило IV Вселенского Собора, отвергая ложное мнение о праве Константинополя на рассмотрение апелляций из других Церквей: "Константинопольский Предстоятель не имеет права действовать в диоцезах и областях других Патриархов, и это правило не дало ему права принимать апелляции по любому делу во Вселенской Церкви..."
Перечисляя целый ряд аргументов в пользу этого толкования, ссылаясь на практику решений Вселенских Соборов, преподобный Никодим делает вывод: "В настоящее время... Константинопольский Предстоятель есть первый, единственный и последний судья над подчиненными ему митрополитами – но не над теми, которые подчиняются остальным Патриархам. Ибо, как мы сказали, последний и всеобщий судья всех Патриархов – это Вселенский Собор и никто другой". Из вышесказанного следует, что Синод Константинопольской Церкви не имеет канонических прав для отмены судебных решений, вынесенных Архиерейским Собором Русской Православной Церкви.
Присвоение себе полномочий отмены судебных и иных решений других Поместных Православных Церквей – лишь одно из проявлений нового ложного учения, провозглашаемого ныне Константинопольской Церковью и приписывающего Патриарху Константинопольскому права "первого без равных" (primus sine paribus) со вселенской юрисдикцией.
"Такое видение Константинопольским Патриархатом собственных прав и полномочий вступает в непреодолимое противоречие с многовековой канонической традицией, на которой зиждется бытие Русской Православной Церкви и других Поместных Церквей", – предупреждал Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 2008 года в определении "О единстве Церкви". В том же определении Собор призвал Константинопольскую Церковь "впредь до общеправославного рассмотрения перечисленных новшеств проявлять осмотрительность и воздерживаться от шагов, могущих взорвать православное единство. Особенно это относится к попыткам пересмотра канонических пределов Поместных Православных Церквей"» (из текста Заявления Синода РПЦ от 15.10.18 г.).
Таким образом Синод РПЦ показывает всем, что он руководствуется не сиюминутной политической конъюнктурой и не личной антипатией к г-ну Денисенко, а мнением святых апостолов и Вселенских Соборов. Таковы правила, по которым живет Святая Православная Церковь и нарушение которых ведет не ко благу Церкви, а к нестроениям, вражде и, в конечном итоге, к торжеству врага рода человеческого.
Аргументируя неправомерность решения Константинополя о возвращении назад Киевской митрополии, Синод РПЦ приводит следующие доводы:
Во-первых, документы 1686 г. (причем весь пакет, а не только соответствующий Томос), свидетельствуют о передаче Киевской митрополии Русской Православной Церкви безусловно и на постоянной основе.
Во-вторых, размер, состав и границы Киевской митрополии в 1686 г. коренным образом отличаются от современной Украинской Церкви.
И, в-третьих, священные каноны устанавливают ограничения сроков, в течение которых можно отменять или обжаловать решения по вопросам канонической территории.
«В Синодальной грамоте 1686 года и иных сопутствующих ей документах ничего не сказано ни о временном характере передачи Киевской митрополии в ведение Московского Патриархата, ни о том, что данный акт может быть отменен. Попытка иерархов Константинопольского Патриархата в политических и своекорыстных видах пересмотреть данное постановление спустя более трехсот лет после того, как оно было вынесено, противоречит духу священных канонов Православной Церкви, не допускающих возможности пересмотра установившихся и не оспариваемых на протяжении длительного времени церковных границ.
Так, правило 129 (133) Карфагенского Собора гласит: "Если кто… обратил какое место к кафолическому единению и в продолжение трех лет имел оное в своем ведении, и никто оного не требовал от него, то после да не будет оное от него взыскуемо, если, притом, в сие трехлетие существовал епископ, долженствующий взыскать, и молчал". А 17 правило IV Вселенского Собора устанавливает тридцатилетний срок давности для возможного соборного рассмотрения споров о принадлежности даже отдельных церковных приходов: "Приходы в каждой епархии… должны неизменно пребывать под властью епископов, заведующих ими – и в особенности, если в продолжении тридцати лет бесспорно они имели их в своем ведении и управлении"» (из текста Заявления Синода РПЦ от 15.10.18 г.).
Поэтому решение Константинопольского Патриархата о возвращении себе Киевской митрополии ничтожно и по канонам Церкви, и по здравому смыслу, и даже по соображениям элементарной человечской этики. Если же Поместные Церкви признают возможность отменять подобные решения многовековой давности, это сделает невозможным вообще принятие решений, так как они могут быть впоследствии отменены без объяснения причин и без оснований в Священном Предании Церкви.
«В противном случае было бы возможно аннулирование любого документа, определяющего каноническую территорию и статус Поместной Церкви – вне зависимости от его древности, авторитетности и общецерковного признания» (из текста Заявления Синода РПЦ от 15.10.18 г.).
Второй момент, бросающийся в глаза в Заявлениях Константинопольского и Русского Синодов, – это отношение к Украинской Православной Церкви.
УПЦ – это единственная законная и каноническая церковная структура в Украине. УПЦ признается всеми Поместными Церквями. Исключительно с ней происходит общение и евхаристическое, и церковно-дипломатическое. И вот Константинополь решил почему-то сделать вид, что ее не существует вовсе. Что нет в Украине ни Блаженнейшего Митрополита Онуфрия, ни многочисленного епископата, ни почти 13 тысяч церковных общин. В документах, принятых Фанаром, не содержится даже намека на то, что УПЦ может иметь свое мнение по рассматриваемым вопросам, не говоря о том, что это мнение должно и обязано учитываться.
В отличие от Фанара, Священный Синод РПЦ констатирует наличие в Украине собственного священноначалия, без учета мнения которого любые действия являются незаконными и неканоничными:
«Попытка Константинопольской Патриархии решать судьбу Украинской Православной Церкви без ее согласия является антиканоническим посягательством на чужие церковные уделы. Церковное правило гласит: "Да соблюдается и в иных областях и повсюду в епархиях, дабы никто из боголюбезнейших епископов не простирал своей власти на чужую епархию… да не преступаются правила отцов, да не вкрадывается под видом священнодействия надменность мирской власти, и да не утратим постепенно и неприметно той свободы, которую даровал нам Своей Кровию Господь наш Иисус Христос, освободитель всех человеков" (III Вселенского Собора правило 8). Под осуждение этого правила подпадает и решение Константинопольской Патриархии об учреждении по соглашению со светскими властями своей "ставропигии" в Киеве без ведома и согласия канонического священноначалия Украинской Православной Церкви» (из текста Заявления Синода РПЦ от 15.10.18 г.).
Третий момент, резко отличающий Заявления Синодов, – это то, что Фанар все решает единолично, а РПЦ апеллирует к соборному разуму Церкви. Константинопольские иерархи даже не вспомнили о том, что в Символе Веры Церковь называется «Единой, Святой, Соборной и Апостольской» и что все важные вопросы всегда решались именно на соборах. Фанариоты приняли свое решение и рассматривают его как единственно правильное, которое не может быть отменено никем. Русская же Церковь обращается ко всей Полноте Православной Церкви: «Призываем Предстоятелей и Священные Синоды Поместных Православных Церквей к надлежащей оценке вышеупомянутых антиканонических деяний Константинопольского Патриархата и совместному поиску путей выхода из тяжелейшего кризиса, раздирающего тело Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви» (из текста Заявления Синода РПЦ от 15.10.18 г.).
Возможно, Господь устроит так, что кризис, возникший в Церкви по украинскому вопросу, даст толчок к возобновлению искони православной практики соборного обсуждения и решения важных проблем. Возможно, мы станем свидетелями созыва действительного, а не мнимого Всеправославного Собора, который решит действительно важные наболевшие проблемы, а не станет, как Критский Собор 2016 г., декларировать всем известное учение о посте и браке и между делом протаскивать учение о Римо-Католической Церкви как о «церкви-сестре».
И, наконец, четвертое отличие Заявлений Русского и Константинопольского Синодов. Это обращение к Богу и заступничеству Божией Матери и святых. «Просим архипастырей, духовенство, монашествующих и мирян всей Русской Православной Церкви усилить молитвы о единоверных братьях и сестрах в Украине. Молитвенный покров Пресвятой Царицы Небесной, преподобных отцов Киево-Печерских, преподобного Иова Почаевского, новомучеников, исповедников и всех святых Церкви Русской да пребудет над всеми нами» (из текста Заявления Синода РПЦ от 15.10.18 г.).
Раскол между двумя Церквями не может не вызывать глубокой печали, ведь прежде всего от этого конфликта пострадали простые верующие. Но та ситуация, в которой сейчас оказалась Украинская Православная Церковь, угрожает не только нашей Церкви, но и всему устройству мирового Православия. Мы верим в то, что усилиями Поместных Церквей этот конфликт будет улажен, и должны делать то, к чему призывают иерархи Синода Русской Церкви – молиться.
