Томос и Синаксис: о чем же сказал Патриарх Варфоломей?
Проходивший Архиерейский Собор (Синаксис) Константинопольской Церкви дал повод и Президенту Украины, и остальным симпатикам Томоса для очередных громких заявлений.
В частности, Петр Порошенко заявил, что Вселенский Патриархат утвердил решение о праве Константинополя давать государствам право на создание Поместной Церкви!
Однако это вовсе не так, Петра Порошенко ввели в заблуждение. Такой орган управления Константинопольского Патриархата, как Синаксис, вообще не принимает никаких решений. Его роль в управлении, безусловно, велика, но такова специфика Константинопольского Патриархата, что официальные решения принимает не Синаксис, а Синод. И уж подавно в речи Патриарха Варфоломея не было и близко решения о предоставлении «всем государствам права на создание Поместной Церкви», как то привиделось украинскому Президенту.
Речь Патриарха Варфоломея это всего лишь речь Патриарха Варфоломея. Не больше, но и не меньше. Эта речь в наиболее полном виде опубликована на английском языке, на сайте Украинской Православной Церкви в США, которая находится в юрисдикции Константинополя.
Речь вызывает множество вопросов и недоумений (если, конечно, православные украинцы в США ничего не перепутали).
Во-первых, это искажение исторических фактов.
Патриарх Варфоломей: «Уже с начала 14 века, когда Киевская Митрополия перешла (была отдана) без канонического разрешения Материнской Церкви в Москву, наши киевские братья не оставляли попыток получить независимость от церковного контроля со стороны московского центра».
На самом деле первым Киевским митрополитом, который перенес кафедру из Киева, был грек Максим. В 1299 г. он определил местопребыванием первосвятительского престола на Руси город Владимир. В Москву кафедра была перенесена святителем Петром Ратенским, выходцем из Галичины (сейчас бы сказали – украинцем). И это перенесение Константинополь признал целиком и полностью, ибо преемником св. Петра был поставлен грек Феогност. Поставлен в Москву, разумеется. Затем сами Фанариоты то разделяли единую Русскую митрополию на две, то снова объединяли. Какое из этих решений было каноничным, а какое – нет и почему, даже сами греки сказать не могут.
Те «киевские братья», которые «не оставляли попыток получить независимость от церковного контроля со стороны московского центра», на самом деле были Галицко-Волынскими князьями, которые в своем соперничестве с другим центром русской государственности, Владимиро-Суздальским, а затем Московским княжеством выпрашивали себе на Фанаре отдельного митрополита. Да и говорить о «московском центре» тех времен (XIV – XVI вв.) неуместно, так как центром в церковном отношении, что для Москвы, что для Киева, тогда был Константинополь. После передачи в 1686 г. Киевской митрополии в состав Русской Церкви, имевшей уже статус Поместной Церкви во главе с Патриархом, никаких попыток «киевских братьев <…> получить независимость от церковного контроля со стороны московского центра» не наблюдалось вплоть до 1921 г., когда на волне революции 1917 г. возникла УАПЦ. Но ни автокефалов, ни УПЦ КП, появившейся в 1992 г., Константинополь «киевскими братьями» не считает, по крайней мере, так говорят официальные документы, принятые Константинопольским Патриархатом.
Во-вторых, это жонглирование формулировками исторических документов. Данный манипулятивный прием очень хорошо известен историкам. Заключается он в следующем: сами формулировки исторических документов исследуются не в контексте той эпохи, когда они существовали, а рассматриваются в свете наших сегодняшних понятий и значений. При этом смысл искажается совершенно, но зато есть возможность гордо заявить: «вот смотрите, вот так написано»! Именно это и происходит с документом (Томосом) о передаче Киевской митрополии Московскому Патриархату.
Патриарх Варфоломей: «В 1686 году наш предшественник, покойный Патриарх Дионисий IV, вследствие политического давления мучительных обстоятельств и ради мира в Поместной Церкви, был вынужден издать письмо, предоставляющее Москве право рукополагать Митрополита Киевского при неизменном условии, что каждый Митрополит Киевский будет не только поминать имя Вселенского Патриарха как своего духовного настоятеля и авторитета, но и демонстрировать каноническую юрисдикцию Константинополя над этой Митрополией».
На самом деле, основанием для передачи Киевской митрополии явилось не письмо Патриарха Дионисия, а Томос, принятый на заседании Синода Константинопольской Церкви. Там действительно речь шла о том, что право поставления Киевского митрополита передается в Москву. Но в те времена это и означало переход Киевской митрополии из одной юрисдикции в другую. И вот об этом идет речь в письмах Патриарха Дионисия, которые он написал отдельно московским государям, Патриарху Иоакиму, гетману Самойловичу, а также всем верным чадам Киевской митрополии. В них Патриарх извещал, что уступает Киевскую митрополию Московскому Патриарху. Об этом также свидетельствует вся последующая история Киевской митрополии. Ее архиереи ездили на соборы и заседания Синодов не в Константинополь, а в Москву. Об этом свидетельствует и вся последующая переписка Константинопольских Патриархов с Патриархами Московскими, в которой и прямо, и косвенно признается юрисдикция Русской Православной Церкви над Киевской митрополией.
Документ, в котором Фанар подвергает сомнению законность передачи Киевской митрополии, появился только лишь в 1924 году. Это документ о предоставлении автокефалии Польской Церкви. До этого почти 250 лет Фанар в этой законности не сомневался.
В-третьих, Патриарх Варфоломей представляет дело так, что управление Киевской митрополией из Москвы доказало свою неэффективность.
Патриарх Варфоломей: «Cколько бы некоторые ни хотели украсить ситуацию в Украине, история доказывает их неправоту и представляет бесспорные аргументы, свидетельствующие о том, что проблемы в Украине не являются ни недавним явлением, ни тем, что создано Вселенским Патриархатом».
На самом деле, состояние Киевской митрополии в 1686 году было просто ужасным. Упадок всех сфер церковной жизни обуславливался постоянной междоусобной войной между украинскими гетманами, постоянными военными действиями в треугольнике Польша-Турция-Россия, постоянными притеснениями православных со стороны властей Речи Посполитой и постоянной борьбой с унией. История Киевской митрополии, выросшей сегодня в автономную Украинскую Православную Церковь, была сложной, а порой и трагической, но на сегодняшний день она находится просто в цветущем состоянии по сравнению с 1686 годом: 12800 приходов, около 200 монастырей, 20 духовных учебных заведений и так далее. То есть, попросту говоря, Константинополь отдал Москве разоренную церковную структуру, а теперь пробует забрать назад многочисленную и развитую автономную Церковь, да еще и говорит о том, что Москва ею плохо управляла?!
В-четвертых, Патриарх Варфоломей объявляет потерпевших преступниками, и наоборот. Вину за раскол в Украине он, вопреки и канонам, и здравому смыслу, возлагает не на г-на Денисенко и прочих расколоучителей, а на… Московский Патриархат.
Патриарх Варфоломей: «Таким образом, поскольку Россия, как ответственная за нынешнюю болезненную ситуацию в Украине, не может решить проблему, Вселенский Патриархат взял на себя инициативу по решению проблемы в соответствии с полномочиями, предоставленными ей Священными Канонами и юрисдикционной ответственностью в отношении Киевской епархии…»
На самом деле, ответственность за «нынешнюю болезненную ситуацию в Украине» несут те, кто учинил раскол, а также киевские власти, которые этот раскол поддерживали и поддерживают. В случае с г-ном Денисенко, это был раскол в классической форме: за бывшим Киевским митрополитом не пошел ни один (!) правящий архиерей, ни один (!) монастырь, ни одно духовное учебное заведение. Смещение г-на Денисенко с кафедры Предстоятеля УПЦ и запрещение в священнослужении произошло не в Москве и не решением российских архиереев. Оно произошло в Харькове на Соборе украинского епископата. Московский Архиерейский Собор лишь утвердил уже принятое решение.
Патриарх Варфоломей упрекает Россию (!) в том, что она «не может решить проблему», но подобный упрек был бы справедлив лишь в том случае, если бы раскольники каялись и выражали бы желание вернуться в лоно Церкви, а Москва бы их не принимала. Но ведь этого нет и в помине. И в Московском Патриархате, и в УПЦ неоднократно заявлялось на самых разных уровнях, что двери для воссоединения с Церковью открыты, и единственное, что для этого требуется, это покаяние в грехе раскола. Другого пути «решения проблемы» Церковь не придумала за всю свою двухтысячелетнюю историю.
В-пятых, и это самое удивительное и непонятное. Патриарх Варфоломей ни в своей речи на Синаксисе, ни в других выступлениях и интервью нигде не упоминает Украинскую Православную Церковь как таковую. Как будто ее и нет вовсе!
Если бы Патриарха послушал какой-нибудь сторонний наблюдатель, не знакомый с церковной ситуацией в Украине, он пришел бы к однозначному выводу: в Украине существует некая «украинская церковь», которая пока почему-то является неканоничной и независимость которой никак не хочет признавать Московский Патриархат. Из уст Патриарха Варфоломея ни разу не прозвучало имя Предстоятеля УПЦ Митрополита Онуфрия, он ни разу не вспомнил о существовании в Украине канонического и признанного всеми Поместными Церквями епископата. И тем более он не упомянул, что этот епископат единодушно высказался за сохранение нынешнего автономного статуса УПЦ. Говоря о страданиях «благочестивого украинского народа» и упомянув «киевских братьев», которые пытаются выйти из-под контроля «московского центра», Патриарх Варфоломей почему-то так и не вспомнил о верных Украинской Православной Церкви! Они что, не народ Украины?! Или их страдания не в счет?!
Складывается впечатление, что Константинополь ведет переговоры и решает судьбу УПЦ как какой-нибудь бездушной вещи, которая не может иметь, ни своего собственного мнения, ни своих собственных интересов.
Или…
Или речь вообще идет не об УПЦ, а о раскольниках. К этому выводу несложно прийти, если сопоставить официально выраженную позицию УПЦ по вопросу Томоса с настойчиво декларируемыми намерениями Фанара этот Томос все-таки дать. И если учесть, что в речи перед константинопольскими архиереями Патриарх Варфоломей упомянул не Митрополита Онуфрия, а «патриарха» Филарета, картина вырисовывается следующая:
Константинополь реализует схему, предложенную ему г-ном Порошенко: даровать Томос некоей ЕПЦ, составленной из УПЦ КП, УАПЦ и тех архиереев УПЦ, которые пожелают к ним примкнуть.
Для УПЦ это будет страшным ударом, учитывая все воинственные заявления, которые уже сделали в ее адрес и раскольники, и национал-радикалы. Волнует ли это Фанар, покажет время. Но сейчас не об этом. Сейчас о том, что вышеуказанная схема может быть реализована только в два этапа и никак иначе, как бы того ни хотелось г-ну Порошенко и раскольникам. Первый этап: создание ЕПЦ в юрисдикции Фанара, и второй: дарование ей Томоса про автокефалию.
И здесь Константинополю предстоит решить несколько весьма непростых задач.
Первое: принять в свою юрисдикцию раскольников. Чтобы это не выглядело как узаконивание раскола, от них потребуется какое-то «покаянное» письмо или хотя бы заявление о принятии под омофор Вселенского Патриарха. Как это сделать, если они не хотят ни каяться, ни идти под чей-либо омофор – непонятно.
Второе: перерукоположить «епископов» и прочее «духовенство». Тех немногих «епископов» УПЦ КП и УАПЦ, которые были рукоположены еще в Русской Православной Церкви, можно принять в сущем сане, но «рукоположенных» в состоянии отлучения от Церкви придется перерукополагать. Такой опыт у Константинополя уже имеется: когда в 1995 г. в состав Константинопольской Церкви была принята неканоническая Украинская православная церковь в США, ее «епископы» ездили на Фанар за каноническими хиротониями.
Как это сделать с ЕПЦ, снова непонятно. Ведь для «епископата» УПЦ КП и УАПЦ съездить в Стамбул перерукоположиться –значит признать, что до этого они были просто самозванцами в священных одеждах и что все их «священнодействия» недействительны.
Третье: нужно переделить епархии и должности. Ведь на одну и ту же епархию будут претендовать и «архиереи» УПЦ КП и «архиереи» УАПЦ, и пожелавшие к ним примкнуть архиереи УПЦ, если, конечно, таковые найдутся. Этот вопрос, скорее, технический и договориться можно, но, учитывая чрезмерное «честолюбие» раскольничьих «архиереев», и тут могут возникнуть трудности.
И вот когда такая ЕПЦ под омофором Константинополя будет создана и когда появится субъект, которому можно дать Томос об автокефалии, тогда может появиться и сам Томос. Именно на это направлены все пассажи в речи Патриарха Варфоломея о незаконности передачи Киевской митрополии и о неспособности Москвы решить проблему украинского раскола. В рамках Синаксиса, который, повторимся, не уполномочен принимать никаких решений, слова Патриарха – это подготовка общественного мнения к решениям, которые, возможно, будут приняты на заседании Синода в октябре.
Какими будут эти решения, предугадать сложно, но есть основания считать, что они будут касаться вопроса уврачевания украинского раскола, а не автокефалии. Возможно, формула такого уврачевания была согласована Патриархами Варфоломеем и Кириллом во время визита последнего в Стамбул 31-го августа. На это указывают слова митрополита Иллариона, принимавшего участие в переговорах: «Та беседа, которая сегодня состоялась, может в дальнейшем привести к каким-то решениям синодов Константинопольской и Русской Православной Церкви». Вполне возможно, что эти «какие-то решения» могут оказаться совсем не тем, что ожидают симпатики Томоса.
В любом случае, нам, верным чадам Украинской Православной Церкви, в этой тревожной и непростой ситуации необходимо возложить все упование на Промысл Божий, а также слушать и исполнять то, что нам будет говорить наш Предстоятель, Блаженнейший Митрополит Онуфрий, мудрый и молитвенный Архипастырь, который по милости Божией был дарован нам грешным в руководители.
