Уроки эстонского: чему Украину учит прибалтийский религиозный конфликт

Сегодняшняя религиозная политика украинских властей отнюдь не нова. Ее принципы и идеология уже реализованы в прибалтийских государствах.

Наиболее показательным примером является Эстония, где ситуация с Православием достаточно сложна. Там тоже были попытки любыми средствами оторвать православные приходы от РПЦ, то же обращение за помощью в этом деле к Константинопольскому Патриарху, то же давление на законодательном и политическом уровне, тот же негативный тон СМИ. Похожего очень много.

И Украине, прежде чем что-то делать в этой сфере, имеет смысл посмотреть, что получилось у других. Некоторые решения, которые предлагают у нас как панацею от всех проблем, там уже реализовали. Что из этого получилось? Нужно ли нам повторять чужие ошибки? Итак, уроки эстонского.



Православие на землях современной Эстонии появилось предположительно в 1030 году, когда киевский князь Ярослав Мудрый основал город Юрьев (нынешний Тарту). «Сем лете иде Ярослав на чудь, и победи я, и постави град Юрьев», – гласит Лаврентьевская летопись. Первые письменные упоминания о Православии относятся к первой половине ХII века. Это правила, какими следовало руководствоваться при оглашении новокрещенных эстов в Новгородской и Псковской епархиях. Автором этих правил, скорее всего, был святитель Нифонт Новгородский, который до своего святительства был монахом Киево-Печерского монастыря и в Киеве же был хиротонисан на Новгородскую кафедру.

В начале XIII века в Прибалтику вторглись немецкие рыцари, которые стали огнем и мечом насаждать католицизм. Несмотря на это, Православие на этих землях не исчезло, хотя и переживало нелегкие времена. К началу XVIII века на территории Эстонии остался практически единственный храм св. Николая в Ревеле.

Вхождение Эстонии в состав России по итогам Северной войны улучшило ситуацию, но не сделало эту страну православной. Господствующее положение имело лютеранство. Все это время приходы на эстонских землях входили то в Новгородскую, то в Псковскую, то в Петербургскую епархии. В 1850 году эти приходы вошли в новообразованную Рижскую епархию, в рамках которой в 1917 году было образовано Ревельское (собственно эстонское) викариатство. В 1918-20-х годах Эстония стала независимым от России государством, а 10 мая 1920 года Русская Православная Церковь образовала автономную Эстонскую Православную Церковь, в которую вошли части Псковской епархии и Ревельского викариатства, находящихся в пределах Эстонского государства.

И тут начинаются уже прямые аналогии с сегодняшней украинской ситуацией. Властям новообразованного эстонского государства автономии показалось мало, несмотря на то, что православные в Эстонии составляли меньшинство и несмотря на провозглашение демократии прав человека и, как бы мы сегодня сказали, европейский выбор страны. Но тогдашние эстонские власти, так же, как и украинские сегодня, очень уж хотели сказать «последнее прощай» России и стали грубо вмешиваться в дела Церкви. Властям захотелось иметь свою Поместную (читай карманную) Церковь, и они заставили духовенство поднять вопрос о даровании полной автокефалии. Получить таковую от Московской Патриархии не представлялось возможным, и поэтому на помощь призвали Константинопольского Патриарха Мелетия IV.

Этот Патриарх Мелетий является очень интересной личностью. Он единственный православный патриарх, возглавлявший последовательно три (!) Поместные Православные Церкви. Элладскую – с 1918 по 1920 год (под именем Мелетий III), Константинопольскую – с 1921 по 1923 год (под именем Мелетий IV) и Александрийскую – с 1926 по 1935 год (под именем Мелетий II). Член Великой масонской ложи Греции с 1909 года.



Именно он был инициатором новостильной календарной реформы. Именно он стоял у истоков экуменического движения. Именно он является автором совершено неканоничной теории об обязательном и исключительном подчинении Константинопольской Церкви всей православной диаспоры, т.е. приходов и епархий, находящихся вне границ государств, в которых существуют Православные автокефальные Церкви. Сейчас некоторые политики и даже религиоведы выдают эту теорию как нечто исконно православное, но на самом деле до того, как ее придумал один масон (Мелетий) всего лишь 100 лет назад, она была абсолютно неизвестна Вселенскому Православию.

Также этому человеку принадлежит идея созыва Вселенского или, по крайней мере, Всеправославного Собора, первая попытка которого проходила под его руководством и была донельзя смехотворной. С 10 мая по 8 июня 1923 года в Константинополе прошло мероприятие, громко названное «Всеправославным конгрессом», которое состояло всего… из девяти человек, многие из которых вообще не были уполномочены представлять какую-либо Поместную Церковь. Этот «Всеправославный конгресс» принял решения: об «исправлении» календаря и пасхалии Православной Церкви, о допустимости вступления клириков в брак после хиротонии, в том числе и повторный (для вдовцов), о желательности унии с англиканами, а также о созыве Всеправославного (Вселенского) Собора.

Патриарх Мелетий являл собою образец иерарха-модерниста, исповедуя принцип всецелого подчинения Церкви «духу времени». Известный греческий иерарх, богослов и историк митрополит Мефодий (Кондостанос) охарактеризовал Патриарха Мелетия следующими словами: «беглец со святых мест, из Китии, из Афин, из Константинополя, Мелетий Метаксакис – непостоянный и неспокойный властолюбивый дух, злой демон».

И вот к такому человеку под давлением эстонских властей и обратился в 1922 году Собор Эстонской Апостольской Православной Церкви с просьбой о даровании автокефалии, с предварительным принятием в свою юрисдикцию. Но тут и эстонские власти, и духовенство просчитались. В Константинопольскую юрисдикцию их приняли, а вот автокефалию не даровали. Наоборот, статус автономной Эстонской Церкви был понижен до митрополии. «Эстонская Православная Митрополия» – так стала называться Эстонская Церковь в Томосе Патриарха Мелетия от 07.07.1923 года. Не даровал Константинопольский Патриархат автономию эстонцам и в конце XX века, когда опять принял часть приходов в свою юрисдикцию.

Из этого извлекаем Урок № 1: Константинопольский Патриархат не заинтересован в даровании автокефалии кому бы то ни было. Он заинтересован в том, чтобы церковные структуры, отколовшиеся по тем или иным причинам от своих Поместных Церквей, входили бы в его, Константинополя, юрисдикцию.

Во время Второй мировой войны территория Прибалтики несколько раз меняла свою государственную принадлежность. В 1940 году прибалтийские республики вошли в состав СССР. 10 ноября 1940 года Синод Эстонской Православной Церкви Эстонии обратился к Патриаршему Местоблюстителю Блаженнейшему Сергию, митрополиту Московскому и Коломенскому, с прошением о восстановлении Эстонской Православной Церкви в юрисдикции Московского Патриархата, что и произошло 28 февраля 1941 года.

Но через несколько месяцев началась война, и митрополит Таллиннский Александр заявил о своем разрыве с Матерью-Церковью и о повторном переходе в юрисдикцию Константинопольского Патриархата. При этом епископ Нарвский Павел остался в юрисдикции РПЦ. А незадолго до освобождения Таллина от фашистов все вернулось на круги своя: Синод ЭАПЦ опять обратился к Местоблюстителю Патриаршего Престола митрополиту Ленинградскому и Новгородскому Алексию (Симанскому) с прошением клира и мирян о возврате в каноническое подчинение Московского Патриархата.

Как видим, Эстонская Православная Церковь реализовывала в эти годы чисто протестантский принцип: чья власть – того и вера (cujus regio, eius religio – лат.) и меняла юрисдикции, поддаваясь на соответствующие требования светских властей. В итоге формировалась ее репутация как непоследовательной и нестойкой организации, меняющей подчинение в угоду внешним обстоятельствам. И Константинопольский, и Московский Патриархаты стали рассматривать ее как слабое звено, структуру, меняющую подчиненность в угоду конъюнктуре. Все это совершенно не способствовало успеху проповеди Православия, тем более в стране с преимущественно инославным населением.

Из этого извлекаем Урок № 2: шатания от патриархата к патриархату в угоду светским властям вредит Церкви и делу проповеди Православия. Изменение юрисдикции должно быть обусловлено не политическими, а сугубо церковными аргументами. К тому же, по этому вопросу должно быть единодушие в самой Церкви. В противном случае на Церковь начинают смотреть не как на Церковь Христа, которая не от мира сего, а как на одно из многочисленных социальных объединений.

В составе Московского Патриархата Эстонская Церковь пережила все этапы истории Церкви в Советском государстве: и хрущевское гонение, и брежневский застой, и возрождение, начиная с празднования 1000-летия Крещения Руси в 1988 году.

С развалом СССР в Прибалтике стали проводить политику под девизом: «Долой все русское!», даже если это противоречило экономическим, социальным и религиозным интересам страны и ее населения. В апреле 1993 года Эстонская Православная Церковь провела в Пюхтицах Собор, на котором был озвучен Томос Патриарха Алексия II о восстановлении автономии ЭПЦ, которую она имела с 1920 по 1941 годы. Одновременно с этим прошло заседание нескольких священников и мирян, громко названное «собранием членов приходов Апостольско-Православной Церкви граждан Эстонской Республики».

Председательствовал на этом собрании священник из другой страны – протоиерей Николай Суурсет, возглавлявший «зарубежный Синод» Эстонской Церкви. Этот Синод был создан в 1948 г. в Стокгольме и объединял несколько православных приходов за пределами Эстонии. Именовался он пышно: «Синод Эстонской Апостольской Православной Церкви в изгнании». Это собрание объявило о своем желании вновь перейти под омофор Вселенского Патриарха и о своем правопреемстве по отношению к Эстонской Апостольской Православной Церкви, прекратившей существование после Второй мировой войны.

«Стокгольмский Синод» поддержали всего несколько приходов, но Служба по делам вероисповеданий Эстонии в августе 1993 года именно эту организацию зарегистрировала под названием «Эстонская Апостольская Православная Церковь» и признала ее права на всю (!) церковную собственность в Эстонии. Абсолютному большинству приходов, духовенству и мирянам, сохранившим верность РПЦ, предложили регистрироваться в качестве новой церковной структуры, без всяких имущественных прав.

Рейдерство высшей пробы! Причем европейское. Люди десятилетиями молились в своем храме, боролись против его закрытия в 1960-е годы, ремонтировали, содержали, покупали утварь, и вдруг все это объявлено собственностью каких-то непонятных людей из Стокгольма. Против приходов, сохранивших верность РПЦ, развернули широкую пропагандистскую кампанию в СМИ и оказали политическое давление. К примеру, при возвращении церковной собственности, конфискованной в СССР, происходила показательная дискриминация: «Стокгольмскому Синоду» отдавали все, ЭПЦ в составе Московского Патриархата – ничего. Часто звучало очень знакомое нам условие: переходите в «правильную» Церковь – и вам тоже дадут все права. Такая политика имела некоторый успех. В 1994 году 54 православных прихода из 83 изъявили желание перейти в Константинопольский Патриархат.

В феврале 1996 года нынешний Константинопольский Патриарх Варфоломей заявил о принятии в свою юрисдикцию «Эстонской Апостольской Православной Церкви», что вызвало серьезное напряжение в отношениях с Московским Патриархатом. В результате переговоров в 1996 году стороны пришли к компромиссу. Была признана возможность временного сосуществования на территории Эстонии двух церковных юрисдикций, а приходы могли выбирать сами, к какой из них принадлежать. Это та самая идея «юрисдикционного плюрализма», которую выдвигают некоторые церковные деятели в Украине как способ разрешения конфликта. Но опыт Эстонии показывает, что это отнюдь не выход.

Несмотря на достижение некоторого согласия между РПЦ и Константинополем в 1996 году, эстонские власти все равно не регистрировали ЭПЦ в составе Московского Патриархата и не признавали ее прав на имущество. Такая регистрация состоялась лишь в 2002 году, а имущество не возвращают до сих пор.

Из этого Урок № 3: светская власть все равно будет притеснять Церковь, даже если между патриархатами будут достигнуты некоторые договоренности и признана каноничность. Это следует учитывать сторонникам теории «юрисдикционного плюрализма» в Украине. Гипотетическое признание раскольников Константинопольским Патриархатом не остановит притеснения УПЦ со стороны властей и не остановит кампанию по ее дискредитации в СМИ.

На сегодняшний день в Эстонии действуют две параллельные юрисдикции: Московского Патриархата под названием «Эстонская Православная Церковь Московского Патриархата» (Moskva Patriarhaadi Eesti Õigeusu Kirik – эст.) и Константинопольского Патриархата под названием «Эстонская Апостольская Православная Церковь» (Eesti Apostlik-Õigeusu Kirik – эст.). Как видим, в Эстонии реализована мечта украинских псевдопатриотов о включении в название Церкви упоминания о принадлежности к Московскому Патриархату. По задумке врагов Церкви, это должно оттолкнуть от нее верующих, у которых якобы откроются глаза и они поймут, что принадлежат «не к той» Церкви. И эти верующие, по идее, должны толпами переходить в национальную Церковь.

Посмотрим, что из этого вышло в Эстонии. А вышло вот что: очень правильная, национально ориентированная Эстонская Апостольская Православная Церковь объединяет всего… 7 000 верующих. В то время как Moskva Patriarhaadi Eesti Õigeusu Kirik – 100 000 верующих, т.е. в 14 с лишним раз больше. При этом ЭАПЦ имеет вдвое больше храмов – 60 против 31, но прихожан в них почти нет. Для окормления паствы у ЭАПЦ 30 священников, т.е. 0,5 священника на приход. В то время как у Moskva Patriarhaadi Eesti Õigeusu Kirik – 60 священников или 1,5 на приход. Т.е. приходская жизнь намного более активная, прихожан намного больше, священников не хватает. Кроме того, известный всему миру Пюхтицкий Успенский монастырь, несмотря на все давление властей, сохранил верность РПЦ.



Поэтому Урок № 4, и прежде всего для сторонников украинских антицерковных законопроектов: упоминание Москвы в названии Церкви не будет иметь своим последствием массовый исход из нее верующих. А вот то, что верные УПЦ воспримут это как ущемление своих конституционных прав, – это сто процентов! То, что такое упоминание будет ложью, – это сто процентов! И то, что это внесет еще одно существенное разделение в и без того разделенное украинское общество, – тоже сто процентов!

Сегодняшние взаимоотношения между параллельными эстонскими православными юрисдикциями оставляют желать много лучшего. Существуют взаимные обиды и упреки, примерно в таком стиле: «Вы – раскольники! Нет, это вы – раскольники!» Верующие ЭПЦ МП воочию видят несправедливость в распределении государством церковного имущества. У ЭПЦ МП его не хватает, чтобы удовлетворить все нужды верующих, а у ЭАПЦ его, наоборот, с избытком: государство им передало все, что было конфисковано у всей неразделенной Церкви при СССР. Это имущество им объективно не нужно, содержать его дорого, и поэтому ЭАПЦ его активно распродает: земли, строения т.д. (кроме храмов, конечно). Общения между верующими и духовенством двух юрисдикций почти нет. Смешно, но каждая юрисдикция сама своими силами осуществляет перевод богослужебных книг на эстонский язык, совершено не координируя между собой эту работу.

В итоге проигрывают все, не будучи объединены в единую церковную структуру, православные приходы не могут нести в общество ту миссию, которую они могли бы нести. А возможности для проповеди Православия в Эстонии огромны. Эстонцы все больше и больше отказываются от своей исторической религии – лютеранства. Согласно последней переписи населения, проведенной в 2012 г., лютеранство, которое законодательно считается «официальной государственной религией», заняло только второе место. К ней себя причисляет всего 10 % от всего населения Эстонии в возрасте от 15 лет и старше. А на первом месте – Православие, к которому себя относят 16 % жителей страны. Но с уменьшением лютеран растет не количество православных, а количество атеистов, точнее тех, кто не ассоциирует себя ни с какой религией. Вот среди этих-то людей и должна во всю свою силу звучать православная проповедь. Но она не звучит, Православие разделено на юрисдикции.

Кроме того, разобщенность православных не позволяет им единым фронтом выступать во взаимоотношениях с властями для отстаивания своих прав. Как результат, официальная Эстония закрывает глаза на православные праздники, не учитывает мнение православной общественности при принятии законов и государственных решений и т.д.

Поэтому Урок № 5: распределение православных в одной и той же стране по разным юрисдикциям сеет между православными вражду и недоверие, не позволяет объединить свои усилия для решения общих проблем и существенно вредит православной миссии.

Вот такие вот уроки эстонского. Жаль только, украинские власти пока не проявляют особых способностей к обучению – как на своих ошибках, так и на чужих.

Читайте материалы СПЖ теперь и в  Telegram.