От зачатия до... аборта. О чем неприятно говорить, но нельзя молчать

Я знаю, что есть темы, которые обладают эффектом полупогасшего костра – достаточно легкого ветерка, чтобы зола превратилась в пламя. Поэтому в среде культурной и образованной есть вещи, о которых не говорят. Например, о политике. Или о религии. О зарплате и смерти.

Однако есть такие темы, о которых и говорить неприятно, и молчать нельзя. Даже несмотря на то, что разговор о них грозит превратиться в пламя. Часто, к сожалению, в пламя буквальное… К этой категории разговоров можно отнести разговор об абортах.

Сегодня Церковь отмечает день, когда святые и праведные Иоаким и Анна зачали свою дочь, Которая позже стала Матерью Господа нашего Иисуса Христа. Полное название этого праздника звучит так: «Зача́тие святы́я Богопрама́тере А́нны, егда́ зача́т Пресвяту́ю Богоро́дицу» (или, по-гречески: Ἡ σύλληψις τῆς Ἁγίας Ἄννης, τῆς Μητρὸς τῆς Θεοτόκου, καὶ ἡ ἀνάμνησις τῶν Ἐγκαινίων).

Вообще, Церковь отмечает зачатие только троих детей: зачатие Богородицы, зачатие Иоанна Предтечи и День Благовещения (когда Божия Матерь приняла во чреве Плод от Духа Святого). Но, в то же время, сам факт того, что Церковь отмечает эти дни особо – очень примечателен.

Так, мы знаем, что христиане выступали и выступают против абортов. С точки зрения Церкви аборт – это убийство. Еще в четвертом веке святитель Василий Великий писал: «Умышленно погубившая зачатый во утробе плод подлежит осуждению, как за убийство». Как видим, святитель Василий говорит здесь о ЗАЧАТОМ младенце вообще – безотносительно возраста. То есть для Церкви совершенно неважно, когда был зачат ребенок – месяц, неделю, день или минуту назад. Он уже живой.

Раньше, с появлением так называемой эмансипации и феминистического движения, точка зрения Церкви (о появлении новой жизни с момента зачатия) считалась, мягко говоря, отсталой. Однако сегодня это уже бесспорно установленный научный факт: человеческая жизнь начинается в тот самый момент, когда встречаются и соединяются две половые клетки (мужская и женская), и в результате этого соединения образуется одна клетка – новый живой организм. В этой, пока очень маленькой клеточке, уже все есть – пол, группа крови, даже цвет глаз и волос. Для того, чтобы эта клеточка появилась из утробы матери, ей надо только время, пища и кислород.

Сегодня такой взгляд на проблему появления новой жизни можно считать уже установленным научным фактом. Вот, например, что написал в ответ на запрос о зачатии ребенка заведующий кафедрой эмбриологии МГУ, профессор, доктор биологических наук Голиченков В.А. (рис. 1):

Более того, Церковь считает, что этот маленький организм уже с самого момента зачатия полностью и абсолютно уникален – другого такого никогда не было и никогда не будет. А значит, любые действия, которые приводят к его смерти, можно считать убийством. Конечно, я понимаю, что многие захотят поспорить с такой точкой зрения и будут использовать избитые как мир аргументы: эмбрион (заметьте, что его не называют ребенком, потому что так легче убить) – это часть тела женщины, а значит она может делать с ним, что хочет; или что роды должны быть ответственными, «зачем плодить нищету?» и т.д. Но сколько бы аргументов ни приводили, суть от этого не поменяется – аборт останется убийством.

Так, до сих пор политики многих стран не могут прийти к единому мнению о том, с какого же момента можно считать «эмбрион» ребенком, а значит, с какого момента «эмбрион» имеет право на защиту своей жизни. Например, во Франции жизнь ребенка начинает защищаться государственными законами через 10 недель после зачатия, в Дании – после 12 недель, в Швеции – после 20, а во многих странах жизнь юридически защищена только после рождения. Лауреат Нобелевской премии Джеймс Уотсон пошел дальше всех и предложил охранять жизнь ребенка через три дня после рождения. Что же получается? А то, что французские дети (самые удачливые из всех) становятся людьми только через 10 недель после зачатия, а дети Уотсона – только на третий день после рождения! Так кто из них прав?

А правы, я думаю, те дети, которым удалось появиться на свет. Спросите сами у себя, когда именно, в какой момент вы стали человеком? Скорее всего тогда, когда ваша мама и ваш папа решили не делать аборт. Потому что, если бы они решили по-другому, – вопрос о том, когда вы стали человеком, задавать было бы некому.

Можно еще долго говорить о каких-то научных данных, и спорящие стороны будут приводить свои доводы «за» и «против», но я думаю, что мою позицию лучше всего продемонстрирует такой рассказ.

Священника, с которым я дружу уже очень много лет, позвали к умирающей женщине. Жила она в частном секторе, в своем собственном доме. Муж умер, взрослый сын жил отдельно, и у нее, кроме нескольких котов, никого не было. И вот, она тяжело заболела. Врачи поставили диагноз, который для нее звучал как приговор – рак легких. Болезнь развивалась стремительно, и очень скоро она почувствовала, что час смерти близок. Именно поэтому она и решила позвать священника. Эта женщина никогда раньше не исповедовалась и в храм не ходила. Была она тучной, а из-за болезни у нее начала накапливаться жидкость в области ног. Поэтому она была вынуждена практически все время проводить в постели.

Батюшка рассказывает, что когда он вошел к ней в комнату, то кроме спертого воздуха его несколько шокировал, так сказать, антураж – полностью занавешенные окна. В комнате было почти темно. На кровати сидела женщина с распущенными волосами и, как только увидела священника, то очень тихим голосом сказала: «Отец, я их вижу. Всех вижу. Они тут». «Кто?» – спросил священник. «Мои дети… Я сделала 9 абортов. И вот теперь все мои дети пришли ко мне…» И знаете, что сказал мне этот священник? Что для этой женщины ад уже наступил. Потому что ни одно материнское сердце не сможет выдержать того, что она увидела…

Расскажу еще одну историю. У меня есть знакомый, человек, который посвятил всю свою жизнь борьбе против абортов, участник движения «Пролайф». Я как-то спросил у него, зачем ему все это – зачем он, отец шестерых детей, тратит свое время на то, чтобы объяснить другим людям, что убивать «эмбрион» так же плохо, как убивать другого человека. И он мне ответил: «Моя мать сделала 11 абортов… Я выжил в этой мясорубке».

Так что вопрос о допустимости или недопустимости абортов, по большому счету, не должен стоять вообще. Просто потому, что их не должно быть.

Читайте материалы СПЖ теперь и в Telegram.