Всеправославный Собор: быть или не быть?
События последних двух недель поставили под вопрос проведение Всеправославного Собора на острове Крит, назначенного на 16-26 июня. Три Поместных Церкви, фактически, отказались от участия во Всеправославном Соборе, а ещё две предложили перенести его проведение на более поздний срок. Даже те Церкви, которые все-таки поедут на Крит, выдвинули определенные претензии к содержанию документов, вынесенных на рассмотрение Собора.
Православный мир разделился на два «лагеря». Одни настаивают на проведении Собора даже при наличии определенных проблем, другие – выдвигают аргументы в пользу его переноса на поздний срок. Заметим, что ни одна Поместная Церковь не отрицает необходимости проведения Собора как такового. Однако, возникшая дискуссия продемонстрировала, что в Православном мире существуют два подхода к пониманию Церкви и решению задач, стоящих перед ней. Впрочем, следует подчеркнуть, что ни о каком расколе речь не идет.
Те Церкви и верующие, которые поддержали Константинопольский Патриархат, настаивают на проведении Собора «любой ценой», мотивируя необходимостью демонстрации единства Православной Церкви. С их точки зрения, критика Собора продиктована либо «национализмом» (то есть отстаиванием сугубо своих партикулярных интересов), либо «зелотизмом» (ультра-консерватизмом).
Очень показательными, в этом контексте, являются высказывания богословского советника Патриарха Варфоломея архидиакона Иоанна Хрисавгиса. По его мнению, на статус Собора не повлияет отсутствие ряда Поместных Церквей. При этом, все решения Собора будут обязательными для всей Православной Церкви. После предложения РПЦ о переносе сроков проведения Собора, организационный комитет откровенно заявил, что не будет этого делать. Если развить логику Хрисавгиса и Константинополя, получится, что Собор вообще не зависит от участия и мнения Поместных Церквей.
Для понимания – по количеству верующих отказавшиеся ехать на Собор Церкви (плюс американская Церковь, которая не едет, ввиду ее непризнания всеми Поместными Церквями), составляют 70% всех православных в мире. В этом контексте, высказывание советника Патриарха Варфоломея о том, что Церкви, отказавшиеся от участия, «маргинализуют» себя, звучит довольно неубедительно. По мнению Хрисавгиса, «единство – это не условие и не данность, это – задача и следствие».
Этот тезис очень ярко вскрывает логику Константинопольского Патриархата и его сторонников. Для них единство – это сугубо организационное единство, внешнее. Это ни что иное как неверие в «соборность» и в возможность единства вне институциональных рамок. А если нет «соборности», а лишь анархическое «сборище» национальных Церквей (так они думают), значит нужно «единоначалие» и жесткие институциональные границы. На роль «монарха», естественно, претендует Константинопольский Патриарх.
Сложно понять другое: как представители Поместных Православных Церквей на совещании в Шамбези могли просмотреть скандальные моменты в предложенном Регламенте? Теперь Константинопольский Патриархат делает упор на том, что в Шамбези все (за исключением Антиохийской Церкви) поставили свои подписи и согласились участвовать в Соборе, и это решение, якобы, бесповоротное и не подлежит обсуждению, ввиду отсутствия «институциональных» возможностей для его пересмотра. Подписи на документах Всеправославного Совещания в Шамбези превратились чуть ли не в договор, скрепленный кровью.
Однако же, Синаксис – это не Собор, и его решения можно отменять и менять. А так получается, что принятый на Всеправославном Совещании в Шамбези Регламент получает над-Соборную силу, почти что равную догмату. Ведь на самом Соборе его поменять будет нельзя, получается замкнутый круг. Возможно, именно так и задумывалось, – сделать из Собора лубочную показательную выставку «единства» и единодушного порыва «одобрямса». И все это – на фоне сидящего во главе стола «Вселенского Патриарха». Согласно утвержденному регламенту, всякая дискуссия на Соборе теряет свой смысл, а подписанные в Шамбези проекты документов автоматически превращаются в «уже принятые» решения Собора. Организаторы Собора уже кстати готовят «послание Собора».
Очень показательно, что ни один представитель Константинопольского Патриархата или сторонник его курса, не смогли ответить на критику по существу. Ни по регламенту, ни по проектам документов. В ход идут манипуляции эмоционального характера – мол, те, кто отказывается ехать, клеймит себя позором, не желает демонстрировать единство Православия и т. д. Среди либерально настроенных кругов «церковной интеллигенции» раздаются мазохистские вопли о том, что Православие, якобы, не способно продемонстрировать единство, и даже, что «Православной Соборной Церкви» уже нет, что Православию не хватает «рефлексии о себе самом» и т. д.
Всё это, конечно же, не соответствует действительности. И кликуш, заявляющих об этом, слушать не стоит. В Православной Церкви достаточно инерции и движения к единству. Напомним, что ни одна Церковь не отказалась от идеи проведения Собора как такового. Вся критика процесса подготовки к нему достаточно конструктивна. Более того, стало очевидным, что в Православии существует единое ядро, отстаивающее истину Православия.
Можно понять «филокатоликов». Они расстроены. С их позиции, единственно прогрессивной вещью в Православии может быть только признание действительности Таинств у католиков и незначительности догматических и богословских отличий между ними и православными. О необходимости богословского обоснования такой позиции они уже давно не вспоминают, для них это – очевидность, трюизм. Необходимость рациональной дискуссии подменяется эмоционально-истерическими жестами и сентиментальными мантрами.
В заключение хочется сказать, что независимо от того, состоится ли Собор в намеченные сроки, пример единства и единомыслия большинство православных верующих уже продемонстрировали. И это не конец, – это только начало. Дискуссия будет продолжаться, и рано или поздно будет отработан сбалансированный механизм взаимодействия Поместных Церквей, в котором не будет места ни «православному папству», ни раздроблённости. Главное – не впадать в крайности и сохранять выдержку и трезвость ума.
